Все эти мысли пролетели в его голове за считаные секунды. Даг резко ворвался в дом, не останавливаясь, чтобы снять заляпанные грязью ботинки, он побежал вверх по лестнице к спальне дочери, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

Как обычно, дверь была заперта. Святая святых Гейл. Ее убежище. Даг все понимал, но в этот раз что-то было иначе. Это было не похоже на ее обычное уединение.

«Гейл?» – постучал он.

Нет ответа.

Даг забарабанил в дверь со всей силы: «Гейл, ты там? Что-то случилось?»

Снова тишина.

«Гейл, открой дверь!»

Он расслышал слабый приглушенный голос: «Оставь меня… в покое… пап».

Что ж, по крайней мере она может говорить. Но не могло быть и речи, чтобы Даг просто ушел сейчас.

«Гейл, открой дверь. Немедленно».

Он немного подождал. Мне придется выломать ее, подумал он. Затем он услышал, как щелкнул замок.

Приоткрыв дверь, Гейл бросилась назад к кровати и с головой укрылась покрывалом. Ее спина вздрагивала от тихих всхлипов.

«В чем дело, милая? – спросил Даг, подходя к ней ближе. – Что с тобой произошло?»

В ответ то же бормотание: «Оставь меня в покое, пап».

Даг пробежался глазами по комнате и только тогда заметил на покрывале кровь. Всего одна капля, но она была все еще влажной.

«Гейл, ответь мне. Ты что, сделала с собой что-то?»

Она не ответила.

«Пожалуйста, Гейл, скажи мне, в чем дело. Почему на твоей кровати кровь?»

Девочка выглянула из-под одеяла. Ее глаза опухли и покраснели. И запястья… они тоже были красными. Она порезала себе запястья.

«Гейл, детка, что ты наделала?» Даг почти обезумел. Он схватил ее руки и поднес ближе. Сразу стало ясно, что раны не слишком глубокие. Но из них все равно шла кровь. Даг бросился в ванную, чтобы найти что-нибудь для перевязки. «Почему ты это сделала, Гейл? – спросил он, оглядываясь через плечо. – Что с тобой случилось?»

Она больше не сдерживала рыданий. «Папа, мне очень жаль, но я так больше не могу».

«Как? Не можешь как?»

«Все обходятся со мной как с ничтожеством. Меня все ненавидят».

«О Гейл… – перебил ее Даг, возвращаясь к кровати с полотенцами. – Это неправда».

«Пожалуйста, пап. Ты ничего не знаешь. У меня нет друзей. Единственная девочка, которая мне нравится, обращается со мной просто ужасно. Сегодня она меня любит, а завтра ненавидит и говорит за спиной гадости».

Отец принялся осторожно вытирать ее полотенцем.

«Сегодня, когда мы катались, она была так жестока. Я просто не могла этого вынести. На прошлой неделе она пригласила меня на свой день рождения. Я была так счастлива. А сегодня, прямо при всех, она сказала, что передумала. Мне захотелось умереть».

«Но, Гейл, ведь не случилось ничего ужасного, чтобы делать такое. У тебя будут друзья. И сотни дней рождений. Ты милая, красивая девочка. Я уверен, что многие захотели бы с тобой подружиться, – уговаривал Даг свою дочь. – Пожалуйста, ты не можешь думать, что лучше умереть. Ты подумала о нас, о твоих родителях? Мы любим тебя очень, очень сильно».

В этот момент хлопнула входная дверь. «Ребята, я дома. Смотрите, что я принесла! – весело позвала жена Дага из прихожей. – Аууу! Где вы все?»

«Мама пришла. Давай поговорим с ней, ладно? Мы должны рассказать ей, что случилось». Даг обернул запястья дочери полотенцами. «Нужно будет отвести тебя к доктору, милая. Пойдем».

Гейл неохотно слезла с кровати и скользнула ногами в туфли, придерживая окровавленные полотенца. Даг посмотрел вниз, на заляпанный грязью розовый ковер. Прочь глупые мысли. Нашел о чем сейчас беспокоиться, отругал он себя и, со вздохом облегчения, поднял глаза, вознося молитву благодарности. Потом он увидел серебряные звездочки, которые Гейл приклеила к потолку, и подумал…