— Сами, мэм, — отозвался Чимбик, отключив инфразвук. Отсутствие видимой реакции идиллийки испортило развлечение. — Интересующие меня вопросы находятся вне вашей компетенции.

Он перехватил её взгляд, направленный на обрубок руки Брауни, прикрытый лишь наплечником и верхней частью рукава, и спросил, не скрывая злости:

— Вас смущает раненый, мэм?

Ответом ему был спокойный взгляд идиллийки.

— Нет. А вас, сержант?

— Меня злит, когда на него пялятся, — прямо заявил Чимбик.

В этот момент ему было глубоко наплевать, что скажет командир, если идиллийка сообщит о неподобающем поведении репликанта. Им приказано имитировать увольнение, а не строить из себя забаву для аборигенов. Никто не смеет безнаказанно таращиться на раненого брата Чимбика. И он об этом позаботится.

Сержант уже мысленно прикидывал, как можно запугать местную без применения мер физического воздействия, когда идиллийка ответила:

— Меня бы подобное тоже злило.

И как ни в чём не бывало продолжила путь.

Готовый ко всему, кроме согласия, Чимбик от неожиданности растерялся.

— Рад, что мы друг друга поняли, — справившись с удивлением, сказал он.

— Я тут как раз за этим, — едва заметно улыбнулась Талика. — Мне объяснили, что у вас... мало опыта общения как с идиллийцами, так и с людьми. Собственно, это практически всё, что мне сказали. Если захотите, я по мере сил расскажу о принятых на нашей планете нормах поведения.

Чимбик покосился на отделение. Репликанты шли молча, дисциплинированно не встревая в разговор сержанта. Даже Блайз соблюдал тишину. А это немалый подвиг с его стороны.

— Мы на отдыхе, — заблокировав шлем, Чимбик вышел на канал отделения. — Можете говорить.

— Садж, а ты с ней не слишком круто? — ожидаемо первым подал голос Блайз.

— Нет, — отрубил сержант. — Дворнягам надо сразу указывать границы дозволенного.

Идиллийка обернулась, будто могла слышать их разговор, чем неожиданно напомнила Эйнджелу. Это вызвало новый приступ раздражения у сержанта. Злился он в основном на себя. Как можно сравнивать Эйнджелу с этой дворнягой? Эйнджелу, прошедшую череду кошмаров. Эйнджелу, всегда понимавшую Чимбика. Его Эйнджелу... С этой... В словарном запасе репликанта не нашлось походящего эпитета, но тут он вспомнил, как Савин называл гидов «говорящие головы». Оскорбительное прозвище как нельзя лучше подходило сопровождающей.

— Культура и уклад Идиллии довольно серьёзно отличаются от прочих, так что для удобства как горожан, так и гостей планеты, гостиницы и основные туристические объекты удалены от жилых кварталов. Перемещение по городу гостям никто не ограничивает, но, по крайней мере, первое время рекомендую за пределы туристической зоны не выходить.

Информация не несла особой ценности — репликантам и так запретили покидать туристический квартал. Сержант не сомневался, что в случае выхода за разрешённую территорию дежурная группа получит тревожный сигнал. А сам нарушитель — дозу транквилизатора от медблока брони.

— Для удобства разные зоны города отделены друг от друга скверами и парками, — продолжила гид.

— Разумно, — одобрил Чимбик. — При бомбёжке такая планировка сильно затруднит распространение пожаров.

Сорвав с дерева лист, репликант размял его в пальцах и продолжил:

— Растительность с высоким содержанием жидкости, трудно зажечь. Сыграет роль дополнительного барьера.

— Плюс строения довольно далеко друг от друга отстоят, — подал голос Брауни.

— Жаль только, что простреливаются насквозь, — добавил Запал.

Оглянувшаяся идиллийка смотрела на них растерянно и удивлённо.