- Мне кажется, я кого-то прирезал, - разжимаю пальцы, и нож падает на коврик.

Лукьянов матерится, но ничего не отвечает. Мы едем куда-то очень долго, время переваливает за час ночи, но машина продолжает ехать.

- Где мы? – откидываюсь на спинку.

- Нужно сжечь тачку, нож, шмотки. Людка выкрутится.

- Ты был прав, ей…

- Она спит с Аккордом. Поэтому она выкрутится, и поэтому она неприкосновенна. Она уже давно не та, кем ты ее себе рисуешь.

Сжимаю переносицу, отворачиваясь к окну.

- Но она по-прежнему расходный материал, как и все мы. Только твоя сестра этого не понимает!

Марат дергаными движениями вытаскивает сигареты, прикуривает, открыв форточку, и заворачивает в лес.

- Здесь все сделаем. Сука, если Аккорд узнает, мы с тобой оба трупы.

- Они меня видели, все.

- Я постараюсь что-то придумать. Не знаю… выход должен быть.

Эти слова, сказанные Маратом в ту ночь, отпечатались в моей памяти на всю жизнь. Я знал, что выхода не было, я его не видел. Все закрутилось слишком быстро, настолько, что ничего уже не могло что-либо изменить. Я подставил Марата, Люду... заварил всю эту кашу и не в силах ее разгрести.

В город мы возвращались поодиночке, и меня уже ждали. Я не успел дойти до подъезда. Несколько машин, стоящих по периметру, и пристальные взгляды говорили об одном – меня больше нет. Я знал, что будет дальше, и надеялся, что мама ничего не увидит. Я умру сегодня, возможно, в муках, и мне было страшно. Страх - это нормально, если ты не чувствуешь страха, ты перестаешь быть человеком. А я им был, пока был.

7. Глава 2

Марина

Какое-то пугающее чувство, оно окутало внутренности, и я проснулась, вскочила с постели, отчетливо понимая - что-то произошло. Холодный пот и дикий страх.

Откинув одеяло, всунула ноги в тапки и аккуратно подошла к окну. Отодвинула штору, смотря на пустой утренний двор. На часах шесть, солнце уже встало.

Переминаясь с ноги на ногу, я все же задернула занавеску, пошаркав в ванную. Окатив лицо ледяной водой и почистив зубы, села на край ванны, смотря на свое отражение в зеркале. Меня продолжало крутить, и я не знала, с чем это связано, ровно до тех пор, пока в дверь не начали настойчиво стучать.

Взглянув в глазок, я удивилась, но что-то внутри напряглось еще больше. Люда, стоявшая за порогом, обнимала себя руками, иногда растирая по лицу слезы.

Щелкнув замком, я впустила ее в квартиру, пребывая в шоке.

- Марина, мне нужно связаться с Яковлевым, - шмыгнув носом.

- Зачем?

- Это важно.

- Шесть утра, Люд.

- Сашу могут убить, - она опустила взгляд, а меня повело, я еле успела ухватиться рукой за комод позади.

- Это из-за тебя, из-за того, чем ты занимаешься? Это ты во всем виновата! - я обвиняла, смотря ей в глаза, и видела, что ничего в ней не дрогнуло, ничего.

Она сосредоточенно стерла слезы, которые, кажется, были напускными, и склонила голову вбок.

- Я знаю, - ответила спокойно, - ему не стоило туда приходить. Так ты поможешь?

- Куда? – свожу брови. - Что с ним произошло? Нападение было из-за тебя?

- Какое нападение? – прищурилась.

- Во дворе, ночью вчера, на нас напали, грозились вернуться.

- Значит, Аккорд - не единственная проблема, - шепнула себе под нос.

- Кто? – я нахмурилась.

- Не важно. Все сложнее, чем ты думаешь. Дай новый Борин адрес.

- Зачем?

- У меня есть идея, и я готова воплотить ее в жизнь, чтобы спасти Саню.

- Ладно, но я поеду с тобой.

Схватив с вешалки плащ, обулась и, захлопнув дверь, пошла за ней следом. Во дворе у нашего подъезда стояла машина. За рулем был широкоплечий тип пугающей наружности. На его лице был шрам, он начинался от уха, проходя по скуле, и заканчивался возле подбородка. Сглотнув, я села на заднее сиденье и продиктовала адрес. Люда кивнула, и бугай завел машину. Мы ехали слишком быстро, ветер, попадающий в салон через приоткрытую щелку окна, раздувал мои и без того растрепанные волосы. Я смотрела на улицу, стискивая зубы и теребя пальцами пуговицу на плаще, которая вот-вот оторвется.