Достал.

― Я бы не стала тратить обоюдные силы, ― киваю, уперев руки в бока.

― Супер, сестренка! Тогда я буду с тобой! Тебе нужна помощь, твоя Стерн молится на тебя, но на операции пригодится как минимум еще один док на подхвате с золотыми руками, ― и он мельтешит кистями рук у меня перед лицом, ― твоему ассистенту для этого не хватает практики, ― вновь задумчиво зыркает на голограмму.

Закусив губу, обдумываю его слова. В них есть смысл. Операция будет сложной и длительной. Янковский не ас в нейрохирургии, но подстраховать сможет. Вместе мы провели не одну операцию, когда не хватало хирургов в Нейро.

― Ну давай, же решайся! Возьми меня, Морайя! Буду смотреть, но вдруг пригожусь, ― в нетерпении подпрыгиваете Олег, и складывает руки в молитвенном жесте.

Смеюсь и, следуя голосу разума, соглашаюсь. Так будет действительно легче и спокойнее работать.

Шеф убьет меня, когда узнает. Но, надеюсь, к тому времени уже все будет позади.

***

Негодующе смотрю на мужчину перед собой, откинувшись на спинку дьявольски неудобного кресла, скрестив руки на груди закидываю одну ногу на другую.

Во-первых, меня раздражает само кресло. Неудобное до невозможности. Оно изо всех сил стимулировало желание побыстрее свалить. Еще бы! У Правления внушительный список подчиненных, которых жизненно необходимо поставить на путь истинный, и как можно скорее.

Во-вторых, при моем плотном графике, проводить три часа в неделю у мозгоправа — кощунство. В то время, пока список невыполненных дел растет, я отсиживаю зад в этом унылом кабинете.

А в-третьих, жутко раздражает сам мужчина, с идеальной бородкой, идеально прилизанной прической и в идеально выглаженном костюме. Меня же просто потряхивает изнутри от потребности попасть в душ после смены и переодеться в чистую одежду. Хорошо хоть зубы успела почистить.

Поморщившись, снова бросаю взгляд на часы над дверью. Здесь даже часы идеально вписываются в интерьер.

― Морайя, ― плавно произносит доктор Грант, ― может, все же поговорим?

― Доктор Горслей, доктор Грант, ― устало поправляю я. ― Боюсь, сегодня не настроена беседовать. Что мы будем с этим делать? ― скептично поднимаю правую бровь.

― Может, выпьем чаю? ― ничуть не смутившись предлагает доктор, ― для начала.

― Может, вы отметите, что я прошла очередной час терапии, и мы расстанемся? ― без особой надежды спрашиваю я.

― Когда выпьем чаю, доктор Горслей.

Понимаю, что никуда не деться от этого прилизанного мудака. Киваю, соглашаясь. Хотя надо признать, чай выпила бы с удовольствием.

― Вы же понимаете, что если не захотите сотрудничать, так и будете посещать мой кабинет по расписанию. Пока мистеру Зольцбергу не надоест ваше упрямство и он не отстранит вас. Вначале от операционной, а потом и вовсе от больных.

― Вы мне угрожаете, доктор Грант? ― сухо интересуюсь я.

На удивление в ответ получаю сочувствующий взгляд.

― Нет, Морайя, к сожалению, я знаю, что произойдет, ― мужчина задумчиво трет лицо, и я понимаю, что он устал не меньше моего. ― Больница и пациенты потеряют талантливого врача, а вы ― любимую работу. И сомневаюсь, что с отличными рекомендациями. Несмотря на весь ваш послужной список, вряд ли какой-нибудь приличный госпиталь возьмет вас на работу.

― Думаете, я боюсь этого? Работать в этом гадюшнике или аналогичном ― далеко не сахар. Да, я получаю редкие и непростые случаи, у меня отличная команда. Но очень много этих “но”.

― А чего ты боишься, Морайя? ― упрямый доктор продолжает настойчиво нарушать границы, которые я возвожу между нами.

― Умереть неизвестным докторишкой на мелкой позабытой планете, ― задумчиво произношу неожиданно для себя. Так, пора завязывать с этими откровениями. Ни к чему Гранту знать о моих слабостях.