Не сказать, что я с детства был таким самоуверенным засранцем, но учеба в одном из лучших универов и сравнение себя с однокурсниками, моментально прокачали самооценку. Многие завидовали моим когнитивным способностям, феноменальной памяти, креативному мышлению, высокой работоспособности и умению быстро переключаться с одной задачи на другую. При этом, в отличие от других гениев, я обладал и эмоциональным интеллектом, что большая редкость. Часто сомневался в искренности дружбы, и самым близким человеком для меня стала Морозова.

Короче, быстро понял, что Настя будет моей, и хрен кому я её отдам. Перевоспитаю под себя, перепрограммирую ПО, установленное родаками, прокачаю до своего уровня «Бог» и женюсь.

Такие шикарные были планы.

Вот только моя поездка в США перечеркнула их на корню. И ХЗ, что случилось с моей Боярыней, пока я отсутствовал.

Но бортанула она меня знатно…

3. Глава 2

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лёд и пламень…

Настя

В универе с первых дней учёбы я долго наблюдала за Алексом. У него был очень живой взгляд. Все эмоции написаны на лице. Ещё подумала, что в покер этому парню лучше не играть. Меня же с детства учили держать себя в руках. Не показывать другим, что я чувствую. Считалось, что это слабость, непозволительная в высшем свете. На Олимпе не так много места, выживают в борьбе за территорию сильнейшие.

О да, меня готовили вращаться в высших слоях общества. Блистать, затмевать своим умом, защищаться от акул достоинством и неприступностью. Сливки общества – это те, кто может себя красиво подать, заставить других восхищаться, желать, завидовать, стремиться приблизиться к звезде.

И я настолько привыкла держать людей на расстоянии, что никто даже не пытался сократить дистанцию при общении, считывая во мне эту программу на невербальном уровне.

У меня не было подруг. Совсем. В элитной гимназии, в музыкальной школе и в модельном агентстве мы все были конкурентками. Постоянная охрана, личные водители, родительский контроль – всё это не способствовало открытости и контактам со сверстниками. Мы были богатыми несчастными детьми.

Тотальный контроль не только со стороны взрослых, но и собственный – держать осанку, подбородок выше, движения плавные, одежда безупречна, не показывать эмоций – превратил меня холодное высокомерное создание.

Если улыбалась, то делала это вовсе не спонтанно. Знала, что ямочки на щеках располагают людей, делают меня мягче и дружелюбнее.

Порой казалась себе картонным персонажем, в котором нет жизни – сплошной набор установок, программ, запретов. И лишь Алексу Распутину удалось вернуть настоящую Настю. Ту маленькую девочку, что сидела внутри меня в непроницаемом железобетонном коконе, сотканном из жёсткого воспитания, отсутствия любви и тепла со стороны родителей и различных табу.

На третьем курсе неожиданно нам с Алексом дали совместный проект. Никогда не забуду, как заколотилось моё сердце, едва произнесли наши фамилии. Чуть не заработала сердечный приступ. С трудом взяла себя в руки и позвала Алекса после звонка в коридор, чтобы обсудить нюансы.

До этого мы избегали общения. Наверное, оба чувствовали, что нас тянет друг к другу, но осознавали, какая пропасть между нами лежит, и даже не пытались её перепрыгнуть. А тут сама Судьба предоставила шанс попробовать. Глупо было отказываться. Ещё глупее – вляпаться в обречённые на разрыв отношения, но знание ко мне пришло лишь с опытом. Весьма болезненным опытом…

Алекс

Помню, как первый раз переступил порог квартиры Морозовых. Хоромы в центре Москвы тянули на хреллион лямов. Антиквариат надменно взирал на меня из каждой комнаты и давал почувствовать своё низкое происхождение: