По своему обыкновению, которое я терпеть не мог, летавица сидела прямо на столе. Среди крошек и бокалов с красным, густым вином. Счастье еще, что крылья Тави были спрятаны. Она хотя бы догадалась надеть мою футболку, в которой просто утонула.

– И тогда я плеснула на эту тварь первым, что попалось под руку, – продолжила она, отвернувшись к Лизе. – Только потом поняла – кофе. С сахаром и горячий.

Тави прозвенела колокольчиком. Своим неповторимым хрустальным смехом. Кажется, Лиза была уже совершенно и без остатка поглощена обаянием невесомого существа. Да кто бы мог сопротивляться? Первые несколько месяцев знакомства с летавицей ходишь как завороженный. Пока она не сотворить тебе количество пакостей, превышающее допустимый предел. Но у меня не имелось достаточно времени ждать разочарования Лизы.

Они вообще не должны были встретиться. Никогда в жизни никто из моих знакомых в Яруге не должен знать о Тави. Я приложил столько стараний, чтобы этого не случилось. И теперь все коту под хвост.

– Что ты здесь делаешь? – мрачно спросил я, обращаясь сразу к обеим девушкам.

Тави вообще нисколько не смутилась, а Лиза быстро затушила бычок о блюдце с остатками пирожных, подняла на меня глаза. В них загорелось чувство вины. Она только теперь поняла, что сделала нечто дурацкое.

– Вы забыли на площадке панамку, – пролепетала моя подруга. – Я принесла… Дверь открыла…

Она повернулась к Тави и всплеснула руками:

– Ой, а мы и не познакомились… Как тебя зовут?

– Если кто-то с кем-то классно проводит время, какая разница как их зовут?

И в самом деле! Давай, Тави, жги дальше. Вернее, нет, не жги.

– Уже поздно, – сообщил я. – Я должен забрать Чебика у няни. Лиза, тебя проводить?

Ее наивная хитрость сейчас не умиляла, а раздражала. Лиза не была конченой идиоткой: зачем Чебу его панамка на ночь глядя? Можно принести утром, днем, да и вообще могла бы не приносить. Этих панамок бабАня натащила целую кучу. Мы их постоянно теряли, но няня не унывала и нахлобучивала на Чеба каждый раз новую.

Может, смерть Литвинова сблизила нас еще больше, а, может, вне зависимости от случившегося Лиза подумала, что пора идти ва-банк. Время, оказывается, имеет свойство неожиданно кончаться, обрезая все шансы воплотить мечту. Итак: детская панамка, как предлог остаться на ночь. Вино явно прилагалось к панамке для этого случая. Не летавица же расщедрилась на него, да еще и на пирожные. Тави с подарками? Нонсенс.

Представляю разочарование подруги, когда дверь ей открыла прекрасная незнакомка. А впустила ее точно летавица. Ни у кого, кроме меня, не имелось ключей от квартиры. Тави же никогда не смущали запертые двери. Она всегда могла найти щелку в окне, чтобы открыть задвижку. Тем более летом, когда окна почти никогда основательно не запирались.

– Поздно, да, – засуетилась Лиза. – Мне и в самом деле пора. Не нужно провожать, автобусы еще ходят. Да я и вообще – недалеко…

Она выскочила в коридор, я вышел следом.

– А твоя сестра – просто чудо, – сказала Лиза, завязывая кроссовки. – Почему ты не говорил, что у тебя…

«Сестра?» – Тави проявила высшую меру изобретательности. И я бы сказал – «такта», если бы мог подозревать хоть каплю эмпатии у своей бывшей жены.

– Ладно, я позвоню, – дверь за Лизой закрылась.

Я вернулся на кухню. Облокотился на косяк, скрестив руки на груди:

– Сестра?

– Ой, не начинай…

Тави продолжала отхлебывать из фужера.

– Я не предъявляю претензий, наоборот, удивлен твоему внезапному такту. Такое трепетное отношение к моей личной жизни.

Может, меня задело ее это «трепетное отношение»? Ну, ладно, самую чуточку задело.