Остров панд сейчас казался необитаемым. Наверное, медвежат временно перевели куда-то, пока идут разбирательства. Зияла пустотой клетка беглого людоеда Тора. Следы трагедии уже убрали, я не заметил на пушистой траве никаких признаков крови, только стажерка Наташа и кипер Макс скручивали оградительную ленту в неопрятный клубок и выравнивали раскуроченную множеством ног лужайку.

Наташа в этом году окончила школу и подрабатывала в «Лимпопо» в ожидании результатов вступительных экзаменов в медицинский институт. Ее карие, еще по-детски наивные глаза сейчас казались чересчур припухшими и красными. Наверное, недавно плакала. Она хвостом ходила за Митричем и, если бы не такая большая разница в возрасте, я бы мог заподозрить, что она в него влюблена. Хотя кто знает…

Девочки часто влюбляются в очень, так скажем, взрослых, кумиров.

О Максе я знал, что он бросил местный биофак после второго курса, разочаровавшись в грядущем будущем, которое маячило ему только местом школьного учителя, и ушел с головой и прочими частями тела в заботу о питомцах «Лимпопо». У него и в самом деле был какой-то мистический талант общения с животными. Особенно с хищниками. Кстати, именно Макс числился кипером Тора.

– Эй, – я махнул рукой, привлекая внимание. – Бог в помощь!

Киперы ползали по лужайке, словно зимние мухи. Не сильно они оживились и от моего окрика.

– А, – вяло сказал Макс. – Это ты… А у нас тут…

Он развел руками, а Наташа закрыла лицо грязными перчатками и громко всхлипнула.

– Да знаю уже, – я перепрыгнул невысокую оградку.

Разговаривать через ров было неудобно, но мостик был опущен. Я перешел по нему на сторону рва к Наташе и Максу.

– Соболезную, – сказал киперам, потому что больше сказать было нечего.

Макс мрачно кивнул, а Наташа уставилась на траву. Мы все отводили друг от друга глаза, будто были соучастниками преступления. Почему? Не знаю. Просто, наверное, чувствовали долю своей вины. Когда погибает кто-то близко знакомый всегда ощущаешь себя виноватым. Хотя бы потому, что он ушел, а ты – пока нет.

– Это случилось тут? – спросил я.

У меня не укладывалось в голове, как Тор оказался у панд.

Наташа кивнула.

– Но кто мог это сделать? Открыть клетку Тора? Зачем?

– Говорят, что, кроме Дмитрия Палыча, тут никого не было, – сказала Наташа.

– Если так, то какого черта он полез к Тору один? – в сердцах произнес Макс. – Нельзя же. Мы всегда заходили вдвоем.

– Зачем он вообще пошел ко львам ночью? – продолжил перечень накопившихся вопросов я. – А затем отправился в темноте к пандам? Кто-то из зверей нуждался в срочной медицинской помощи?

– Сегодня утром все были в порядке, – вмешалась в разговор Наташа. – Только очень подавлены. Они же тоже чувствуют…

– Наверняка, – согласился я. – Вчера поздно вечером зоопарк странно молчал. В смысле, что обычно поздно вечером, когда мало машин, я слышу звуки «Лимпопо», а вчера он будто вымер.

– У меня был выходной, – буркнул Макс. – Я только что пришел. Ничего сказать по этому поводу не могу.

– Я поздно ушла, – призналась Наташа, – но… Только вы никому не говорите, ладно? Я в наушниках работала. Музыку слушала. Поэтому ничего…

Она развела руками.

– А кто… – странно и неловко обсуждать подобные вещи, но выхода не было. – Кто Литвинова обнаружил утром?

– Не утром, – замотал головой Макс. – Говорят, ночью. Охранник новенький что-то странное на камерах наблюдения заметил. Он только начал работать, поэтому чрезмерно внимательный.

– Что странное? – вскинулся я.

– Ну, панды как-то странно скучились у домика. Обычно по всему острову расползаются, а тут собрались и жмутся друг к другу. Послал обходчика проверить, что случилось, тот Митрича и обнаружил. Уже того…