– Смажь рану! – крикнул он мне, и в ту же секунду чудо-повара сдуло ветром в сторону корабельного носа, откуда доносился крик, разрывающий ночь на клочки.

Открыв баночку, я подцепила немного розовой кашицы и, убрав уже пропитавшуюся кровью тряпицу, наложила её на разорванную кожу. Кашица моментально застыла и превратилась в высохшую на солнце глину, остановив кровотечение. Едва видимыми на фоне кожи губами эльф улыбнулся. О! Неужели у этой статуи появились эмоции? Он слабо кивнул мне и прикрыл глаза.

Я стёрла рукавом испарину с его лица и, услышав стон с противоположной стороны палубы, отправилась помочь кому-нибудь ещё, сжимая в кулаке волшебную склянку.

Некоторые из морщинистых выпрыгивали за борт. Их корабль отплывал, бросив оставшихся воинов.

Меня кто-то подхватил и поднял над палубой, я закричала, но крик вышел коротким – жёсткая ладонь закрыла мне половину лица, а над ухом раздалось нервное рычание. Нет, я не позволю выбросить меня за борт. Я упёрлась ногами и оттолкнулась что было сил. В этот момент корабль пошатнулся и мы повалились назад, я зажмурилась. Падать было не больно. Несколько мгновений спустя, сжимающие меня руки ослабили хватку, а я увидела над собой чёрную бандану и блестящие тёмные глаза. Дариен потянул меня за руки и прижал к своей груди.

– Всё закончилось, прости, – сказал он, гладя меня по волосам.

Только теперь я заметила, как меня колотило. Щекой через влажную рубашку я чувствовала разгорячённое тело эльфа, слышала, как его сердце отбивало сумасшедшую дробь. Эта дробь смешивалась с такой же дробью моего собственного сердца.

Не знаю, сколько времени мы так простояли. Птухайл уже скрылся, и небо слилось в единое с морем фиолетовое желе, а голубые звёзды размером с чайные блюдца освещали путь кораблю.

Эльфы разбрелись и затихли, и только седоволосый капитан стоял у штурвала, но не держал его, а чертил в воздухе руками неведомые мне знаки.

Аадрион уже знал о случившемся (ворон сообщил ему) и сам выехал навстречу раненому другу. Он застал его в лесу. Гиилюс пробирался через лес, расшвыривая ногами камни, разрубая мечом травы, прижимая к ране в плече толстый лист лаавагелиса, который напитал свои прожилки кровью эльфа, отдав ему взамен целебный сок. Увидев воина издалека, Аадрион прибавил скорость.

– Ты в порядке, Гиилюс? Можешь сесть на лошадь?

– Я в порядке, – тихо ответил тот. – Это моя вина, Аадрион, я не справился, – он опустил голову и воткнул в землю свой меч.

– Идём, Гиилюс, Мудрейший всё видел. Девушка оказалась храбрее, чем я думал. Она поступила правильно. Правитель Зеелонда не причинит ей вреда, хотя я и не понимаю, что он хочет от человека. Пора нам с ним познакомиться. Ну же, Гиилюс, ты всё сделал так, как должен был, твоей вины нет ни в чём. Четверо восставших прибыли, по всей видимости, давно и ждали появления человека. Ты узнал кого-нибудь?

– Конечно, узнал, – ответил Гиилюс, убирая со лба прилипшие кудри. – Это был Баарион, помнишь, мы вместе учились в Городе Мастеров?

– Ах, вот как, теперь мне всё ясно. Наверняка, преспокойно жил всё это время в родительском доме с сестрой и вряд ли вызывал чьи-либо подозрения. Надо будет поговорить с ней. Этим ты и займёшься. Тебе придётся остаться здесь. Рана серьёзная. А мы выдвигаемся в Зеелонд. Совет Двенадцати Эльфов обеспокоен поведением Восставшего, и я слишком часто слышу о нём в последнее время.

Вскоре они были в замке. Навстречу им вышел Дриидиин и первым делом доложил о делах.

– Я провел совет, Аадрион, корабль будет готов к рассвету, – сказал он и слегка похлопал сына по здоровому плечу. – Хорошо, что ты в порядке, сынок.