Романов тоже упорно не хотел замечать мое настроение, пока я сама не начала разговор. Слегка пошатываясь, зашла в нашу спальню и с размаху уселась за туалетный столик.

Муж молчал, пока я расчесывала волосы и пыталась понять, стоит ли вообще начинать разговор и поднимать беспокоящую меня тему. Будь я трезвой, наверное, промолчала бы, но хмель меня подталкивал и, словно жужжащая муха, уговаривал высказать недовольство.

— Я устала, — произнесла со вздохом, разминая рукой шею.

— Я предлагал нанять няню.

Игнат встал за моей спиной и, убрав мою руку, сам начал массировать позвонки.

— Да причем тут няня, — прикрыла глаза, — я от нас устала.

Он крепко сжал меня за плечи.

—Яна, имей совесть, единственный раз я высказал тебе свое недовольство, и ты сразу же устала. — Он протянул последнее слово, выказывая свое фи...

Я накрыла его руки своими, насладилась их теплом и, на мгновение сжав покрепче, сразу убрала со своих плеч. Поднялась со стула и, подойдя вплотную к Игнату, с вызовом спросила:

— Где ты был?

— На что ты сейчас намекаешь?

— Не юли! Я знаю, что ты вернулся в Москву еще вчера...

Игнат недовольно выпустил воздух и, развернув меня, подтолкнул по направлению к кровати.

— Ты сегодня не в себе, проспись, и потом тогда уже поговорим.

— Вот! — не сдержалась я. — Я в себе! Первый раз я веду себя так, как мне хочется, и от тебя сразу же сыпятся претензия за претензией. — Набрала полную грудь воздуха и вместе с выдохом признала свое поражение и крах нашего искусственного брака. — Я устала быть идеальной женой, устала быть ненастоящей, Игнат.

Повернулась и встретилась с бешеными черными, словно сама тьма, глазами.

— Значит, вела себя по-настоящему и так, как хочется? — спокойно спросил он.

— Да! Да! — Я ждала хоть каких-то эмоций, но он лишь саркастично ухмыльнулся.

— Завтра же Васильева здесь больше не будет, посмотрим, что ты скажешь через пару дней, — сказал и отправился на выход,

— При чем здесь Васильев? Игнат, не переводи стрелки, ты сам не ангел.

— Ты посмотри, заступаешься за него. — Он слегка повысил голос, и только тогда я поняла, что его все же проняло, только выводы он сделал какие-то идиотские, и не объяснишь теперь.

— Я не ангел, — прорычал он, — далеко не ангел, скорее, демон, но рогов, даже не надейся, не потерплю!

Развернулся и широким шагом вышел за дверь, ощутимо хлопнув ей напоследок.

«И чего ты добилась Яна?» Глупо, глупо. Как же все глупо!

Повалилась на кровать лицом в подушку и заревела. Понимание того, что сделала ситуацию только хуже, окончательно выбило меня из колеи. Ничего не добилась, ничего не узнала, только гадостей наговорила, а он тоже хорош… Васильев-то при чем?

Глупая у Игната ревность, совершенно беспочвенная. Навыдумывал не пойми чего. А я скатывалась в еще более глубокую депрессию, ведь, как говорят, по себе судят, возможно, потому он и ожидает подвоха, раз сам ходит на сторону.

«Стоп, меня не туда понесло. Нет никого у него. У него никого нет! Никого! Никого! Только я и дети и больше никого!» Слишком больно было даже допускать мысль о возможной измене.

Игнат

Незаметно солнце зашло за горизонт. Принесли огромный торт с двумя свечами, а гости замерли в ожидании.

Я помогал задуть свечу сыну и, как мальчишка,— не сдержался и загадал желание: «Поскорее бы Яна обрела вторую ипостась. Поскорее…»

Сразу после того как счастливые дети получили свои куски торта, на меня посыпалась новая волна поздравлений, и я упустил из виду жену. Весь оставшийся вечер она избегала любого общения, и я не стал ее тревожить. Постоянно смотрел на часы, пытаясь подогнать вперед время. Безумно желая как можно скорее сжать в объятиях Яну и прогнать прочь любые мысли о ее холодности и моем трещавшем по швам самоконтроле.