— Яна! — Притворно возмутившись, он закатил глаза и обтер несуществующий пот. Артист!

Любой ужасный человек или оборотень имеет право на прощение, если просит его. Хоть и не бескорыстно, но Васильев старался, этого не отнять. Может, поэтому, а может, из-за того, что и так слишком глубоко ушла в свою семью и мне необходим глоток свежего воздуха, я согласилась наладить с ним дружеское общение. Как минимум попробуем, а там посмотрим...

Игнат

Уже сидя на борту самолета, получил электронное письмо от Маргариты и обомлел. Из меня разом вышибло весь воздух. Это было похлеще, чем получить по яйцам.

С одной стороны, ничего криминального я не получил. Всего лишь распечатки с Яниного телефона. Но пестрили они номерами Васильева. Предполагаю, что Рита специально постаралась, обведя все графы с его номером. Их было дохрена!

Если со мной Яна общалась два раза в день, утром и перед сном, то с ним постоянно. Нескончаемая переписка, изо дня в день, и длинные телефонные разговоры.

Внутри ураганом росло чувство обреченности и понимания, что я не справлюсь. Зверь внутри требовал крови. Какие-то звонки, а он готов был порвать даже стюардесс из экипажа. Черная ярость грозила затопить меня со всеми потрохами. Достал из сумки очередную бутылку с настоем и отпил прямо из горлышка. Успокоиться! Мне необходимо срочно успокоиться! Ничего страшного не случилось. Не произошло.

Сейчас прилечу в Москву, а Яна дома, ждет меня в нашей теплой кровати. Обниму ее и скажу, как сильно соскучился, хотя лучше покажу, с этим у меня намного проще.

Самолет шел на посадку, облака давно развеялись, и можно было наблюдать в окно иллюминатора за раскинувшимся под нами городом, с такой высоты все строения казались маленькими, как капельки в большом океане. Яна удивится, увидев меня. В паху все начало гореть, стоило только представить жаркий прием, который меня будет ждать в супружеской постели. Я собирался устроить ей сюрприз, не говорил о скором приезде, а теперь понимал, что грядет нехилая такая проверка.

Я не сомневался в ее верности и преданности, но червячок сомнения грыз изнутри. Распечатки, да и личность Васильева подливали масла в и без того полыхавший огонь моей ревности.

Не знаю, когда я понял, что Яны дома нет… до того, как ступил на порог, или уже находясь в доме. Тишина была понятна — ночь на дворе, дети спали. Но запах моей волчицы был каким-то слабым, еле уловимым, словно ее здесь и не было. Вот тогда и начали роиться в голове ужасные мысли, одна страшнее другой.

Когда же спустилась няня Валя, меня прошиб холодный пот, я окончательно осознал, что Яны дома нет. Ночью. Дети спят под надзором няни, а Яны нет.

Призывал самого себя к успокоению, надо сначала разобраться. Мне нужны, отчаянно необходимы трезвые мозги.

Не стал даже слушать волчицу, рыкнул на нее, и та без лишних вопросов поспешила наверх в детскую. Правильно! Там ей сейчас самое место. Запеленговал Янино местонахождение, и глаза заволокло туманом ярости. Маячок указывал, что она в городе, в клановом доме, в котором жил как раз таки Васильев. Вряд ли она навещала кого-то другого, ведь не бывает же таких совпадений.

Дальше я мало что соображал. Действовал абсолютно не свойственно собственному поведению. Не мог привести в порядок элементарный мыслительный процесс. Не мог отделить голос зверя, бушевавшего во мне, и собственные мысли.

В считанные секунды добрался до местной парковки, схватил с щитка первые попавшиеся ключи и угнал чужую машину. В тот момент мне было глубоко насрать, что та оказалась красной и принадлежала одной из моих бывших любовниц. Моя ласточка покоилась на офисной парковке, и хотя бы за ее целостность можно было не переживать, чего не скажешь о роже Васильева.