– По моему, сударь, – согласился рыцарь. – Но, быть может, дозволено будет узнать из первых рук, откуда ты? Ибо болтают всякое, а я…

– А ты хочешь знать правду? – некромант вздохнул. – Увы, Конрад, увы. Я не смогу открыть тебе. Отвечу так же, как и доброму отцу-дознавателю: таков данный мною обет. Он абсолютно нерушим. Да и что тебе в том, где именно я родился? Или на каком языке впервые заговорил?

– О тебе, сударь Фесс, очень много врут, – серьёзно сказал рыцарь. – И я, к стыду своему, признаюсь, что очень многому верил. Но теперь вижу, что на самом деле ты – доброе чадо Господа нашего, и…

– Я ничье не доброе чадо, – перебил Кэр. – Не прячусь ни под какие личины. Делаю то, что нужно и что умею. Всё просто, Конрад.

– А… а скажи, сударь Фесс… – Конрад вдруг покраснел. – По ярмаркам порой поётся одна песенка… гм… про тебя и… и…

– И про дочь одного скупого маркграфа? Слыхал, – некромант вздохнул.

– Нет, – Конрад покраснел ещё гуще. – Про то, как прекрасная дева Анника, гм, воспылала страстью к некоему странствующему некромагу, но, не добившись взаимности, отправилась к некоей ведьме и сделалась неупокоенной, и, когда некромаг явился за ней, бросила в лицо ему: «Быть может, хоть так ты обратишь на меня взор свой!»

– Гм. Гм, – некромант смутился.

«Как они это смогли раскопать?! Переврали, конечно, но…»

– Деву звали Анниэль, а не Анника, и, хвала Господу, как ты бы сказал, Конрад, ни в каких неупокоенных она не обращалась.

– А…

– Охолони, сэр рыцарь. У нас есть дело. Пути ещё три дня. Это сейчас хорошо – земля добрая, обжитая. К границе подойдём – веселее станет.

– А что там? – немедленно выпалил Конрад с чисто мальчишеским нетерпением. – Мертвяки, да?

– Мертвяки, но не только. Жрущая Пуща – слыхал?

– Какая-какая? – выпучил глаза рыцарь.

– На старых картах – Mørk skog. На новых – Темнолесье.

– А! Слыхал, конечно, как не слыхать!

– А что там завелись ведьминские ковены и бродячие варлоки, вдобавок ко всем прочим прелестям?

– Н-нет…

– То-то и оно, что нет. Весело там, говорю тебе.

– Слово Господне нас защитит!

– Не сомневаюсь. А ещё защитит добрая сталь и доброе заклинание.

Солнце поднялось уже высоко, когда они миновали очередную деревушку – заметно беднее, чем те, что лежали ближе к большому тракту. И видно было, что здесь что-то не так, очень сильно не так. Многие дома брошены, причём в лихорадочной спешке; кое-где даже ворота не заперты. Не брехали псы, не разбегались куры; оконца закрыты ставнями. Не сидели на завалинках старики, не носилась неугомонная детвора; и, наверное, Фесс так бы и проехал насквозь всю деревню, если бы у околицы их не нагнали трое местных: старик с клюкой, крепкий мужик с окладистой бородой и молодка, высокая, статная, донельзя боевого вида.

В руках она держала внушительный ухват.

Именно она заговорила первой, без особого почтения поклонившись сперва Конраду, а потом и Фессу.

– Сударь рыцарь, господарь некромаг – постойте! Погодите!..

Конрад было задрал нос, явно собираясь выдать что-то вроде «как к благородному обращаешься?!», однако Фесс примирительно поднял руку.

– Чем могу помочь, красавица?

– Беда у нас, – без предисловий выпалила молодка.

– Что, мертвяки? – понимающе кивнул некромант.

– Кабы мертвяки! Видели мы, как рыцари Чёрной Розы с ними управляются, мы не хуже! Оглоблей-то иль дрыном кости дробить сподручно!..

– Ишь, какая боевая! – не удержался Конрад от пренебрежительного.

– Да уж не хуже тебя, рыцарь. – Молодка за словом в карман не лезла. – С мертвяками сами сладим – ты-то, сударь некромаг, небось сдерёшь немилосердно! – а вот с варлоком…