Один из них, Брюно, сдвинул брови.

– Романа, сожалею, но, честно говоря, ваши слова меня совершенно не впечатлили. Я не чувствую, что где-то глубоко во мне запрятана душа доброго самаритянина.

– О’кей, Брюно. Очень хорошо, что откровенно делитесь с нами своими ощущениями. Разумеется, когда я говорю о «доброте, красоте и благородных побуждениях», я беру это в кавычки. И конечно же, никто из вас не превратится в аббата Пьера[5]. Но для вас эти слова должны служить своего рода опорой, аналогичной той, к которой подвязывают растение, чтобы оно росло прямо и не падало. Понятие доброты, красоты и благородных побуждений призвано дать вам что-то вроде генеральной линии, способной вдохновить на дальнейшие свершения и определить направление, в соответствии с которым вы будете корректировать ваше поведение. Это понятно?

Брюно методично конспектировал. Потом он проанализирует ее слова, чтобы понять, стоят ли они того, чтобы признать их правильными и запомнить. Сейчас самое главное – постараться ничего не упустить.

– Итак, в прошлый раз мы говорили о десяти пороках бюрнерии. Но какие именно из них провоцируют ваше поведение? Я бы хотела, чтобы вы задумались над этим, по мере того как будете наблюдать за собой. В каких обстоятельствах проявляются те или иные черты бюрнерии? Есть ли какие-нибудь пусковые моменты, которые их вызывают? Думаю, вам будет интересно отмечать все это, и поэтому приготовила для вас вот эти симпатичные записные книжки, которые станут вашими… бюрнобуками. Перед каждым из вас на пюпитре лежит по одной такой книжке.

Все перевели взгляд на красивые блокноты в целофанированной обложке, на которой золотыми буквами было написано Burnobook. Романа испортила себе немало крови, разрабатывая дизайн и оформление этого небольшого ежедневника, и она надеялась, что все члены группы оценят ее усилия.

Реакция последовала незамедлительно.

– Очень красивая, – сказала Натали.

Романа внутренне поблагодарила бывшую руководительницу отдела внутренних коммуникаций. От людей, подверженных бюрнерии, редко можно услышать комплименты, они не привыкли выражать благодарность…

Натали тем временем продолжила:

– Что касается меня, то я бы хотела узнать, не является ли моя бюрнерия ответной реакцией на бюрнерию других? Сейчас объясню… В своей прошлой работе…

Она долго, путано и нудно принялась рассказывать о том, что происходило у них на рабочих совещаниях, где она проявляла себя активной, неравнодушной, фонтанирующей идеями, но ее в конце концов уволили, и она не понимает почему. Ведь она же была настоящей находкой – если не сокровищем – для всей команды! Она всегда докапывалась до сути! Разумеется, как только по отношению к ней проявили несправедливость, она не стала церемониться и тут же дала отпор: зуб за зуб, око за око. Она всем показала, что и у нее есть коготки.

Натали и в голову не приходило, что ее бюрнерия была вызвана стремлением всегда выдвигать себя на первый план, или, иначе, «ячеством», которое всегда раздражает других. Ей было свойственно слишком громко и слишком много говорить, полностью завладевая вниманием публики, постоянно быть на виду.

Романа не отрывала взгляда от глаз Натали, в которых металось тревожное возбуждение. Женщина в сто тысяч вольт. Аттенциопатка и энергофаг[6].

– Вы правы, Натали. Бюрнерия вызывает бюрнерию. Но так как вы можете изменить только себя, то, пересмотрев свое поведение, вы измените ваши отношения с другими людьми.

– А не могли бы вы объяснить, что вы, собственно, имеете в виду? – буркнул Брюно, который, с тех пор как Натали захватила внимание аудитории, не находил себе места от раздражения.