Мария Олеговна скептически оглядела обеих молодых мам. Она не считала их ровней себе, поэтому редко вступала с ними в беседу. Обычно вязала или читала книгу, нацепив очки с толстыми стёклами. Да и о чём ей говорить с этими балаболками. Она как проклятая пахала на железной дороге в путейной бригаде. А в жару, и в холод по рельсам так находишься, что к вечеру ног под собой не чуешь – не до маникюров и украшений. И замуж поздно вышла, и дочку только в сорок лет родила, и счастьем семейным не успела насладиться. Так о чём ей с этими профурсетками, не знающими бед, разговаривать. Мария Олеговна невидящим взором окинула детскую площадку, единственную на всю тупиковую улочку. Площадкой для игр её можно было назвать с большой натяжкой, на пятачке между домами поставили турник и детские качели. Потом Дамир привёз кучку песка и высыпал между двух лавочек. Вот и вся площадка. Но малышня с удовольствием осваивала гору песка, строя то замки, то дороги для игрушечных машинок.

– Вика опять в рейсе? – поинтересовалась Тоня, не обращая внимания на недовольный вид Марии Олеговны. – У вас, говорят, новый зять появился?

Бабушка Маша тяжело вздохнула.

– Появился. Очередной бесполезный хмырь. Где только Вика их находит? Дурной вкус у доченьки, как идиотка на граблях топчется.

Глаза Тони заблестели от предвкушения: её любимое хобби и развлечение – узнавать новости о друзьях и знакомых. Так она ощущала причастность к судьбе других и мнила себя знатоком жизни.

Вика, оставив дочку на воспитание матери, работала проводницей. Мужчины в её жизни менялись регулярно, но отчего-то все были неустроенными, неухоженными, с заморочками, однако, с большим самомнением. Она их обогревала, одевала, давала кров над головой, вернее подкидывала матери, и делала безуспешные попытки устроить непризнанных гениев на работу. Какое-то время, поставив очередного любезного друга на пьедестал, любовалась им, порхала на крыльях любви, строила планы на будущее. Как только заласканный «гений» отогревался, он начинал вести себя как хозяин, но вот вносить свой материальный вклад в новую семью не собирался. Постепенно у Вики открывались глаза, вместо гения рядом с собой она обнаруживала ленивую посредственность. Самое интересное, что глядя на свеженького кавалера, все это сразу понимали, но только не она. Вика никого не слушала и с упорством асфальтового катка двигалась вперёд, сметая на пути очередной любви все преграды.

– Вдруг на этот раз будет по-другому и моей подруженьке наконец повезёт, – заявила Тоня, совершенно не веря в то, что говорит.

– Повезёт, когда она будет выбирать нормальных мужиков, а не чмошников-лодырей, умеющих только красиво разглагольствовать. Как началось с Асиного папаши неудачника, так и движется до сих пор.

Вика вышла замуж за однокурсника сразу после окончания железнодорожного техникума, но прожив с ним всего год, подала на развод. На память о первом браке осталась дочка Ася, впрочем, двадцатилетняя мать не пожелала ею себя обременять. К счастью, Мария Олеговна на тот момент уже вышла на пенсию и могла посвятить себя внучке. Теперь вместо Вики она выводила Асю к её малолетним друзьям. Елена и Тоня не возражали, они давно заметили, что дети не мешают взрослым общаться и хорошо играют лишь втроём. Как только одного ребёнка не хватало, малыши начинали капризничать. Иногда бабушка Маша оставляла Асю, а сама уходила по делам.

– Очень жаль, что Вике попадаются одни уроды. Трудно в наше время найти хорошего мужчину, – задумчиво произнесла Елена, молча, слушавшая разговор подруги с Марией Олеговной.