Опять же: дурной звоночек. Почему тогда я не задалась вопросом: «С чего такие мысли? По себе судите, господин ректор?». Тогда я думала лишь о том, что в меня кончил любимый мужчина. В первый и последний раз... Как бы изменилась наша жизнь, забеременей я тогда? Наверняка я знала лишь одно: тогда впервые видела, каким безумным бывает Петя во время ревности.

— Я… — вернувшись в реальность, поняла, что схожу с ума. Мое тело сводило от желания снова прикоснуться к Пете, а голова взрывалась от горечи и обиды. — Мне пора…

Развернувшись резко на пятках, едва не упала. Глаза заволокло пеленой из слез, именно в этот момент Петя резко дернул меня за кисть, поворачивая к себе лицом. Нервно моргнув, я позволила дорожкам стечь по щекам, оставаясь на губах.

— Ответь мне на вопрос, Аня, — жестко процедил он, сводя брови на переносице.

— Я не обязана! — крутнула головой я, отворачиваясь. С раздраженным рыком он сжал мои скулы, не позволяя больше отвернуться. Голубые глаза пытали, стараясь просканировать мысли.

— Нет, ты ответишь мне. Я слишком долго ждал ответов, сладкая! — пригрозил мне он, опасно скалясь. Я попыталась отшагнуть, он грубо притянул ближе к себе. Сглотнув тяжелый ком, Петя выдохнул так быстро, будто этот вопрос терзал его очень давно: — Почему ты тогда отказала мне?

Из горла вырвался нервный смешок:

— У тебя была куча женщин. Ты серьезно?

— Я ведь признался тебе в любви, — рычал он на меня, чем буквально начинал пугать.

— И что? — пожала плечами я, пытаясь придумать план побега от Пети и своих неправильных мыслей. — Это лишь слова.

— Для меня нет. Я любил тебя, Аня, — мужчина говорил это так зловеще, словно обвинял меня в чем-то. Злился, бесился, сходил с ума. Сверля взглядом, буквально пытался втемяшить в голову: — Ты могла бы стать моей единственной. Я бы дал тебе все, о чем только могла пожелать. У тебя бы не было проблем, ты бы всегда была за моей спиной! Но ты выбрала сбежать и оборвать все контакты… Очень по-взрослому!

Странно… Я ведь представляла наш диалог иначе. Мол буду кричать, ругаться, спорить и обвинять Петю во всех грехах. Но сейчас я была спокойна, лишь слезы предательски текли градом по щекам, а на губах была робкая ухмылка.

— Я не хочу богатого мужчину, Петя. Я хочу верного.

Он фыркнул и оскалился, будто я сморозила какую-то ерунду, по типу: «Хочу мужчину с татуировкой бабочки на пояснице, не иначе!».

— Детский сад. Это не зрело. Ты совсем ребенок, — пыхтел он себе поднос, буквально стреляя в меня словами.

— Для меня — нет, — равнодушно пожав плечами, я с вызовом взглянула на Петю. Волосы на его голове теперь буквально стояли дыбом. — А если и так… Ты что ли занимался сексом с ребенком?

И он рассмеялся, пугающе мрачно. Словно был на грани, словно я сводила его с ума.

— Какая же ты… Бесишь! — рявкнул он, скривившись, будто выпив стакан лимонного сока. — Как же с тобой тяжело разговаривать, Аня. Тяжелый человек!

— Так опусти, — я дернулась назад, но Петя и не думал разжать руки. Щеки начали ныть, а кожа саднить.

— К слову, — продолжил он ехидно, — у взрослых опытных людей это случается… Мужчины склонны спать с другими. Но это не измена, это просто природа. Любим мы всегда одну, с этим ничего не поделать.

— Мне такое не подходит, — резкий толчок назад, и я оказалась на свободе, только вот Петя не выглядел как человек, готовый закончить разговор на такой ноте. — Рассказывай свои правила моей мамочке, ладно?

— Упрямая! — он сделал шаг в мою сторону, я попятилась назад, сжимая кулаки. — Дерзкая! — позади оказались высокие плотные кусты выше головы на парочку метров. Я буквально утонула в них, содрогаясь от наступления Пети. — Сучка!