– Приходите в управление, я вас подожду, – предложил Сергей.

Интересно, согласится на это его собеседник или откажется? Отказ появиться в окружном Управлении внутренних дел свидетельствовал бы о том, что у господина Рубцова есть проблемы, представляющие интерес для оперативника. Например, он хочет поделиться строго конфиденциальной информацией, или собирается предложить Зарубину взятку за изменение направления работы по какому-нибудь делу, или он попал в тяжелую ситуацию и нуждается в помощи, о которой никто не знал бы. Но человек, представившийся Рубцовым, с готовностью принял предложение, уточнил номер кабинета и пообещал приехать минут через двадцать пять – тридцать. Зарубин поскучнел. Наверняка очередной жалобщик, недовольный тем, что соседи слишком громко шумят по ночам, или тем, что кто-то ставит машину прямо под его окнами, а сигнализация на ней то и дело включается и спать мешает. Такими жалобами жители округа буквально засыпали участковых, а не добившись толку, переключались на оперсостав. Жаловались на соседей, на автовладельцев, на владельцев крупных собак (их выгуливают без намордников, а вдруг покусают?), на владельцев киосков, торгующих спиртным (я вчера купил водку, какой-то странный вкус у нее, вы бы проверили, а вдруг она фальсифицированная, он же весь город этой водкой отравит), жаловались на все, на что только можно жаловаться. И сегодня, после суточного дежурства, имея полное и законное право на свободный день, Сергею страшно жалко было терять время на выслушивание очередной кляузы. Но что поделать, сам виноват, понадеялся на то, что случай подкинет ему что-нибудь интересное, а случай подкинул ему сутягу-пенсионера, которому даже в такую жарищу не лень тащиться в милицию, чтобы призвать к порядку какого-нибудь малолетнего хулигана.

Поэтому Зарубин был приятно удивлен, когда вместо ожидаемого пенсионера в кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина лет сорока пяти.

– Рубцов, – представился он, протягивая руку. – Это я вам звонил.

Сергей оценил его крепкое, но в то же время сдержанное рукопожатие и удивился тому, что ладонь посетителя была сухой и прохладной, словно на Рубцова жара никоим образом не действовала.

– Я постараюсь не занимать у вас много времени, Сергей Кузьмич, – заявил Рубцов, усаживаясь за стол напротив Сергея, – поэтому попрошу вас сначала выслушать меня, а потом задать вопросы, если они у вас возникнут.

Зарубин молча кивнул, с любопытством наблюдая за посетителем. Похоже, он чувствует себя в чужом служебном кабинете как в своем собственном и уже готов отдавать распоряжения и требовать отчета об их выполнении. Забавный экземпляр! С такими Сергею приходилось встречаться часто, и у оперативника выработался стойкий иммунитет к подобной бесцеремонности. Он не раздражался и в то же время не поддавался синдрому подчиненного.

– Я слушаю вас чрезвычайно внимательно, – только и сказал он в ответ, складывая ладони в замочек на девственно-чистом столе.

– Некоторое время назад моя дочь заметила на улице молодого человека, который ее преследовал до самого дома. Он шел за ней до подъезда, потом каким-то образом выяснил номер нашей квартиры, а спустя еще какое-то время начал писать ей письма. Содержание писем явно свидетельствует о том, что у этого молодого человека серьезные нарушения психики. Он – маньяк, и, поскольку он знает, где живет моя дочь, у меня есть веские основания беспокоиться за ее безопасность. Это первое. Теперь второе. В этих письмах есть настораживающая меня фраза: «Я никому не позволю говорить о тебе плохо». Кто может говорить этому сумасшедшему что бы то ни было о моей дочери, если они незнакомы и у них нет общей компании? Никто. Либо это следствие его галлюцинаций, что подтверждает его болезнь, либо моя дочь меня обманывает и они все-таки знакомы. Для каждого обмана должны быть свои причины, вы это понимаете не хуже меня. Почему девушка скрывает от отца знакомство с молодым человеком? Потому что знает, что отец это знакомство не одобрит. Она поддерживает отношения не только с ним, но с целой компанией таких же, как он, и скрывает это от меня. Почему? Что там происходит, в этой компании? Наркотики? Криминал? Групповой секс? Я хочу это знать, чтобы вовремя принять меры и уберечь свою дочь от скатывания в пропасть, пока еще не поздно. И третье. Любой труд должен быть оплачен, и наш с вами случай – не исключение. Либо вы сами назовете сумму своего гонорара, либо, если это вам неудобно, ее назову я, а вы с ней согласитесь или не согласитесь. Будем договариваться. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.