[2] Данная ситуация взята из личного опыта супруга автора. Как и размышления не тему необдуманных обгонов на трассе.

2. Глава 2. Урлух

На высотах, где спят орлы, там летает моя душа;

Наконечником острой стрелы я зажат в твоей руке.

В небе — звезды, огонь и лед, ледяные колокола;

Голос их пронзает небесный свод, как пущенная стрела.[1]

В очередной раз я задал себе вопрос: почему я до сих пор живу? Все, кого я любил, давно мертвы. Моада, моя жена, Ролди – любимый сын, чей невинный и такой красноречивый взгляд до сих пор мне снится по ночам. Теперь реже, но минимум два раза в год он ко мне приходит. В день своего рождения и в день смерти.

Я сделал всё, чтобы отомстить за их гибель, от врагов не осталось ничего, кроме пепла, вот только боль это не уняло. Тогда я ушёл. Обиделся на Бога, который не хотел принять меня в своё небесное войско, хотя я искал смерти в бою. Даже когда я пытался биться в неполную силу, всё равно побеждал.

Вот драх!

Странствия по миру не принесли мне ни успокоения, ни забвения. Я выживал в самых, казалось бы, безнадёжных передрягах, оставался целым и почти невредимым даже тогда, когда все вокруг погибали. Меня прозвали «Железнобокий», короли различных государств пытались заполучить меня в телохранители, но я искал другое. Не нашёл, поэтому смирился с волей Бога, вернулся обратно в Армарию и стал садовником. Член правящей династии, когда-то один из лучших воинов Армарии – садовником!

А плевать.

Меня не волнует ничьё мнение, к тому же Крайлах, один из братьев-королей, которому Размар, наш суровый Бог, даровал магическую силу, подтёр у людей память, чтобы они не лезли ко мне с глупыми вопросами, а то и хуже – соболезнованиями.

Жаль, что у меня он память стереть не смог.

Впрочем, сейчас уже не так больно, особенно во время Турнира, когда сам Размар принимает человеческое обличье и приходит посмотреть на воинов Армарии. Его мощь разливается по округе, я чувствую её каждой частичкой своего тела и души. Кого-то он одаривает воинской силой, кого-то забирает в своё войско, а кому-то приходится глотать пыль, встретившись лицом к лицу с камнями арены, залечивать раны и снова тренироваться, чтобы стать достойным воином.

Когда-то и я был таким. Мечтал о воинской славе, о почестях, о том, чтобы самая красивая девушка Армарии принадлежала именно мне. Сколько воды с тех пор утекло – не сосчитать. Та девушка действительно стала моей женой, родила мне сына, хранила моё сердце у себя. А я не смог её уберечь – не успел.

- На бой вызываются Кнуст и Астахард, - голос Жреца разнёсся над ареной, отвлекая меня от грустных мыслей.

В круг вышло двое воинов, готовых биться не на жизнь, а насмерть. Двое самых задиристых, самых неуправляемых и легко впадающих в состояние берсеркера выпускников Школы. Это будет любопытный бой…

Скрестились мечи, запела сталь, раздались азартные выкрики болельщиков, а мне стало хорошо. Я почувствовал, как Сила нашего Бога окутывает ристалище, как выбирает, кто же из воинов достоин помощи. Любопытно, кого же выберет?

Я не сразу понял, что произошло, но в какой-то момент на ринге появилось нечто. Нечто странное, рычащее, катящееся на двух колёсах, сияющее жёлтым светом единственного ока.

- О, Размар, что это? – раздались изумлённые вскрики.

- Какой-то неведомый одноглазый зверь!

- Да ну, не бывает животных с колёсами!

- А на нём кто?

- Драх его знает!

- Голова какая-то жуткая: чёрно-красная и блестит.

- Похоже, это шлем.

- Но из чего он сделан?

- Драх его знает.

Пока зрители обсуждали странное существо, Кнуст и Астахард, разъярённые тем, что им помешали, объединили силы и попытались убить наглеца, но не тут-то было! Он оказался очень вёртким: ловко лавировал между ними, уворачивался от ударов, казалось, что всадник и кто там под ним слились в единое целое. Даже зместы[2] не столь чувствительны, хотя у каждого воина свой зверь, с которым имеется эмоциональная связь.