– Я так понимаю, мне стоит только захотеть, и я могу телепортироваться в любую точку! Блин, я был уверен, что такое возможно только в кино. Подожди, ещё куда-нибудь смотаюсь…

– Стоять! – Лиля поняла, что с ним надо построже, коли он с трудом владеет собой и вытворяет подобные фокусы. – Сначала к маме!

Олег при упоминание своей матери погрустнел и тяжело вздохнул.

– Сейчас пройдём мимо кухни. Отец там. Я первая. Ты следом.

– Мы прямо как заговорщики!

– Это же ты хотел проверить реакцию папы.

Лиля спокойно, как ни в чём не бывало шла по коридору и, дойдя до кухни, увидела отца – тот всё ещё возился с оставшимися кочанами капусты.

– Лилечка, ты куда направилась? А мы тут с матерью хозяйничаем… Она отлучилась чего-то там сорвать со своей грядки. Ты надолго?

– Да нет, пап… Пройдусь немного и вернусь…

Она притаилась в прихожей в конце коридора и подала знак Олегу. Тот мелкими шажками, словно по минному полю, преодолел дистанцию, вдруг развернулся и уже посмелей пошёл назад и наконец опять направился к Лиле, браво маршируя и громко напевая:

– У солдата выходной: пуговицы в ряд. Ярче солнечного дня золотом горят. Часовые – на посту, в городе – весна…

Лиля от ужаса схватилась за голову и ждала, что вот-вот, очумевший от увиденного, выскочит отец.

– Ты спятил окончательно?!

– Он меня не видит и не слышит, как и твоя мама, – спокойно сказал Олег и подошёл к зеркалу. – Мать честная! У меня и отражения нет!

Лиля по инерции встала рядом.

– Видишь, Лилечка, у тебя есть, а у меня ни фига…

– Это ещё ничего не значит! Не надо раньше времени отчаиваться. Всё это, конечно, более чем странно…

Может, мы столкнулись с необъяснимым, чего не дано понять! – подбадривала Олега Лиля, но у самой уже закрадывались мрачные мыслишки.

Поначалу, оказавшись на улице Цветочной, где он знал каждую рытвину и ямку в наскоро положенном асфальте, который латали каждый год, испытал жуткую неловкость и всё время норовил спрятаться за Лилю.

Никто из прохожих не обращал на него никакого внимания, и он, немного успокоившись, понуро брёл рядом, иногда, как бездомная собака, с подобострастием поглядывая на свою благодетельницу.

– Ты как в 3D-изображении или в 4D. Необычно выглядишь. Как в анимации.

– Я – мультик! Прикольно… – улыбнулся Олег улыбкой сатира из античного греческого театра.

– Жарко! – Лиля стёрла со лба капельки пота. – Духота! Хоть бы гроза прошла!

– Мне всё равно. Я ни хрена не чувствую и вряд ли потею.

– Вообще-вообще ничего?

Они уже почти подошли к дому его матери, и Лиля преднамеренно остановилась чуть поодаль. От Олега исходила какая-то неведомая вибрация. Лиля ощущала нечто подобное в доме, когда проходил мимо станции Комарово товарный поезд.

– Я когда осознал, что потерял осязание, и не улавливал на ощупь ни одну поверхность, вдруг понял, что могу этим управлять. Всё осталось в моём сознании, в голове. Поэтому я прекрасно представляю, как ты, например, сейчас приятно томишься и словно таешь под жарким солнцем. Нет ни одного дуновения ветерка, сосны ведь стоят как вкопанные. Видишь, как просто.

Логика включается! Жутко расстроился, не чувствуя запахов. Ан нет! Они стали гораздо отчётливей. Особо сильный дурман сейчас от хвойных. Не знал никогда, что он такой резкий. Всё в голове! Несомненно там!

Лиля легонько ткнула его пальцем в лоб, и её палец провалился.

– У тебя там ничего нет! Как же ты ухитряешься думать?!

Ты полый!

– Полый? Однажды я покупал жене подарок, браслет в Cartier. Продавец попросил положить браслет на ладонь и отметить его лёгкость. Он был полый внутри.