Всё же этот салон словно списан с голливудских фильмов о Рождестве - уютный, дорогой и безумно красивый. Высокие стойки из тёмного дерева, шоколадные композиции из разных видов шоколада, совершенно невероятные сочетания вкусов и... Вот... прилавок с нужным мне тортом. Это произведение искусства крутится на подсвеченной подставке, поражая обилием и красотой декора.

Оглашаю свой выбор подошедшему кондитеру, тот советует к тортику изысканный чай с цедрой лайма, листьями мяты и толикой корицы. Красиво упаковывет заказ, принимает оплату и прощается, подарив мне впервые душевное спокойствие, которое колыхнулось, расслышав на улице жуткую ругань какой-то блондинки. Та машет сумочкой, пытаясь ударить кого-то, кого мне за этим синим японцем особо и не разглядеть, но тот даже не пытается увернуться. Стоит и даже не дрогнет. Нет, всё же, кого-то он мне напоминает...

— Кисуль, успокойся. Прими всё гордо.

Морщусь, ускоряя шаг и пытаясь больше не слышать визг в ответ:

— Как ты можешь меня бросить?!

Хоть уши себе не закрывай. Так... Ну, не только у меня есть проблемы, верно? Кого-то, вон, бросили, кого-то поколотили брендовой сумочкой.

Добираюсь до дома, где сразу же завариваю в маленьком глиняном чайничке чай, склонившись над столом и чувствуя, что хоть немного, но будет легче.

8. Вопрос 7. О желании расставаться с прошлым.

Изольда.

Уже около семи вечера Владлена Олеговна перешагнула порог моего дома, мило даря улыбку. Сняла своё шикарное пальто, которое я бережно убрала в шкаф, и поцеловал в обе щеки, следом уводя на кухню.

Кажется, благодаря именно этой женщине я сейчас та, кто я есть. И пусть звучит это слишком пафосно, но все же это правда.

— Изечка, ну, чего ты? Рассказывай. - По-матерински улыбнулась мне, пока я разливала чай в красивые маленькие чашки.

Достала торт из холодильника, вызвав тем самым волну щебетания.

— Эх, все же умеет Николь красоту создавать!

Решила уточнить, отрезая кусочек и откладывая тот на блюдце.

— А кто эта Николь? - Приправила незнание улыбкой.

— "Этот". - Поправила Владлена Олеговна. - Ох, это мечта моей молодости, девонька моя. И будь у меня стойкий метаболизм и еще одна жизнь, я бы его торты сутками лопала...

Вздохнула, уносясь мысленно в неизвестные мне воспоминания, отламывая себе первый кусочек.

— Не знала о таком... хотя в салоне и правда чудесно.

— Дорогая, будешь в моем возрасте, будут и не такие связи, поверь мне.

И не то на лице моем залегла тень о пережитом и разрушенных надеждах, не то правда стоит уже всё рассказать.

— Рассказывай уже. И себе тортик отрежь, вечер впереди длинный.

Не знаю, с чего начать. Я на самом деле не привыкла жаловаться, скорее буду грызть землю, но сейчас и правда захотелось выговориться и решить вместе с ней, что делать дальше, ибо моя голова уже отказывается искать лазейки.

— Первое: - уселась поудобнее, виновато опустив взгляд в стол. - мой Женя перевел все счета на какой-то левый оффшор... И улетел в неизвестном направлении.

Рядом звянькнуло блюдце.

— Второе: этим всем заинтересовались ОБЭП, изъяли всю документацию, и я толком проверить не могу ничего... Только Танин ноутбук спасли.

Звянькнула чашка.

— Третье: ещё он взял кредит перед отлётом...

— На какую сумму?

Огласила. Та нахмурилась, но тут же разгладила морщинки рукой, осматривая мое убранство.

— Подожди, а Боря почему не здесь? Он помог? У него же тоже счета далеко не пусты...

Вздохнула.

— Четвертое: Боря струсил и побоялся за свою карьеру.

Та хлопнула ладонью по столу и выругалась.

— Вот же жук навозный!

Снова улыбнулась... похоже теперь я улыбаюсь лишь, когда кто-то сквернословит. Владлена Олеговна же надолго задумалась, изредка вытягивая из меня цифры и даты. Чай давно успел смениться на вторую порцию, что уже безбожно остыла, а я так и сижу, смотрю на фонари в окне и жду вердикт этой женщины.