- Нет, не надо. Мне это неважно.

- Вот и отлично. Так что? Выйдешь за меня? Будешь вдовой с хорошими связями.

Я почувствовала, как слезы текут по моим щекам.

- Ты чего ревешь? Знаешь же, я этого не люблю.

- Знаю, - всхлипнула я и уткнулась макушкой ему в грудь. – Не хочу быть твоей вдовой…

- Ну, тут я тебе ничем помочь не могу, - Анатолий погладил меня по голове. – Не расстраивайся. Ребята тебя в обиду не дадут. Я с ними уже о тебе говорил. Помогут, если надо будет. Только по мелочам их не дергай. И еще, я тебе оставлю этот дом, как обещал, и ангар.

- Зачем мне ангар и дом? – продолжала реветь я. – Ты лучше лечись. Не надо мне ничего этого.

- Я лечиться буду, не переживай. Но все под Богом ходим, сама знаешь. Мне спокойнее станет, если я тебя и Егора обеспечу. Ангар сдается в аренду под склад бытовой химии. С него капают хорошие деньги. Вам на безбедную жизнь хватит. Десятую часть будешь отдавать... У нас это общак называется. К тебе человек станет приходить раз в месяц.

Анатолий долго и подробно объяснял мне, что и как я должна делать, к кому обращаться в случае необходимости. Велел все запоминать.

Мы поженились через месяц. Без помпы, просто расписались.

Регистраторша в ЗАГСе смотрела на нас равнодушно. Очевидно, ее трудно было удивить, и не такие странные пары она видела на своем веку. Дама произнесла короткую и прочувственную речь о создании новой ячейки общества. Призвала жить в любви и согласии. Мы поставили свои подписи под документом, поцеловались.

Моей свидетельницей была пожилая Анна Матвеевна, со стороны Литвинова – высокий и молчаливый амбал неопределенного возраста по имени Игорь. Именно ему Анатолий поручил поддерживать меня при необходимости.

Я взяла фамилию мужа и стала Литвиновой.

Анатолий познакомил меня со своими товарищами. Они отнеслись ко мне с уважением. Это внушало спокойствие. Литвинов все сделала правильно, не оставил меня на произвол судьбы, как и обещал.

Врачи все же убедили Анатолия сделать операцию. Это продлило его жизнь на два года. Я старалась поддерживать мужа, чем возможно. Взаимное уважение и искренняя привязанность заменили любовь, которая так и не смогла возникнуть между нами.

Литвинов умер в начале июня. Последнее время не отходила от него ни на шаг. Анатолию было трудно дышать, кололо сердце, он быстро уставал.

Я старалась держаться бодро, не подавать вида, как мне плохо. На душе было холодно и пусто.

Я привязалась к Литвинову. Не любила, но жалела. И когда он умер, горе мое было безгранично.

Похороны прошли как в тумане. Я смотрела на происходящее словно со стороны.

Положила букет темно-красных роз на свежую землю. Эти цветы любил Литвинов, всегда дарил мне. Теперь они вызывают у меня только воспоминания о потере близкого человека.

Поминки проходили в каком-то загородном ресторане. Сдержанные речи, мрачные мужчины. Из женщин я была одна, на правах вдовы. Мне приносили соболезнования, целовали руку. Я плохо соображала, что происходит. Потом Игорек отвез меня домой.

Заплаканная Анна Матвеевна встретила меня на пороге.

- Приготовить чай? – спросила она.

- Да, покрепче, - кивнула я.

Егор возился с лего в гостиной у камина. Он уже взрослый, все понимает.  Мальчик был тих и грустен. Я обняла сына. Он прижался ко мне. Мы молча сидели на полу. Чай остывал на столике. На душе неспокойно и холодно.

Итак, я перевернула очередную страницу своей жизни.

16. Глава 16

Декабрь принес облегчение. Горе отпустило неожиданно. Сменилось светлой грустью. Человек, о котором я почти ничего не знала оказался моим самым надежным и верным другом. Только он поддерживал меня. Его сила словно передалась мне. Я поняла, что смогу жить дальше. Смогу растить сына. Все будет хорошо.