Ответила, что все решила, родители поддержат. Ее это вообще касаться не должно. Пусть наблюдает меня и не лезет в душу. Это только мое дело.

Врач пожала плечами и выписала мне кучу направления на анализы и к другим специалистам. Я начала ходить в поликлинику регулярно, стараясь не пересечься со знакомыми. Буду скрывать свое положение до последнего. Успеет еще мама вынести мне мозг.

В сентябре пошла на занятия. Меня уже начало тошнить по утрам. Настроение было ужасное. Я частенько плакала по ночам. Мне было одиноко и плохо.

Суровцева я встречала нечасто. Его семинары у нас закончились на первом курсе. Несколько раз видела, как Кирилл идет с Анжелой по двору института к автомобилю. Анжела несла себя город, с достоинством. У меня каждый раз при виде Кирилла сжималось сердце. Я не могла забыть его, как ни старалась.

Иногда думала, может, стоит сказать Суровцеву, что жду от него ребенка? Но понимала, это ни к чему. Денег от этого гада мне не надо. Обойдусь!

Как-то мне стало плохо на перемене. Я побежала в туалет. Меня сильно тошнило. Голова кружилась. Умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало – бледная, с кругами под глазами. Просто привидение.

Сзади ко мне подошла Анжела.

- Ты, часом не беременна? – участливо поинтересовалась она.

- Нет, - рыкнула я.

- Это хорошо, - протянула она, не поверив мне.

И чего лезет? Мы давно не общались, и возобновлять общение я не собиралась.

Но раз Анжела догадалась, скоро и другие сообразят – со мной что-то не так. Похоже, пришло время поговорить по душам с мамой.

Вечером я улучила момент, когда рядом не было Павла Борисовича.

- Мама, мне надо тебе кое-что сказать, - мне было страшно. Как она отреагирует на мою беременность?

- Что случилось? – мама оторвалась от телевизора.

- Пойдем ко мне в комнату. Не хочу, чтобы Павел Борисович помешал.

- Он не может помешать. У меня от него секретов нет. Так что там у тебя? Проблемы в институте? На рановато ли? Только семестр начался.

- Нет, в институте все нормально… Я… Не знаю, как сказать… Ты только не расстраивайся…

- Что ты мямлишь? – раздраженно вскинула брови мама. – Чего тебе надо? Денег?

- Нет… Да. Наверное, скоро надо будет… Пойдем ко мне, это серьезно… Вдруг Павел Борисович выйдет?

- Да что у тебя случилось? – насторожилась мама. – Надеюсь, ты не беременная?

- Да, - выпалили я.

- Что? – охнула она. – Что ты сказала? Повтори?

- У меня будет ребенок, - прошептала я, боясь поднять на нее взгляд.

- Так… - в ее голосе зазвучал металл. – А парень твой знает об этом?

- Нет. Я ему ничего не скажу. Мы недавно расстались.

Мама поднялась с кресла и нервно заходила по комнате.

- Дура, всегда знала, что ты дура! Нет, не дура – клиническая идиотка! – начала заводиться она. – Кто этот козел, что заделал тебе ребенка?

- Неважно, - едва слышно произнесла я.

- Еще как важно! Придется ему на тебе жениться.

- Я же сказала, мы расстались. Он на мне не женится. Я сама не хочу. Не нужен мне такой муж…

- Муж тебе не нужен? Тогда и ребенка не будет.

- Как же не будет? – не поняла я. – Уже двенадцать недель…

- Что?! – повысила голос мама. – Так много?!

Но осеклась. Побоялась, что Павел Борисович услышит ее вопли. Схватила меня за руку, сжала запястье до боли и потащила в мою комнату. Я едва поспевала за ней.

- Идиотка. Ты редкостная идиотка! – зловеще шептала она.

Толкнула меня на кровать, плотно закрыла дверь.

- Срок поджимает. Тебе могут отказаться делать аборт. Ты это понимаешь, ненормальная? Чего тянула столько? Завтра ко врачу, немедленно!

- Я была у врача. Я не буду делать аборт.