И ведь если подумать, я тоже не узнала о нем за эти дни ничего, что должно было бы насторожить. Даже то, что он мог контролировать – и контролировал – своих сотрудников; даже наличие «секретной» лаборатории и интерес к древним амулетам. Даже его непонятное излишне пристальное внимание ко мне. Все это не выбивалось за вероятностные линии.

Тем не менее, я насторожилась.

Что же меня так зацепило? Что ж, у меня был ответ.

Слишком явная близость антикварной лавочки от штаба Комитета.

Слишком бурная реакция Никиты на довольно таки простой жест Максима.

Слишком «своевременное» появление мужчины в тот момент, когда у меня убивают напарника, а над сообществом начинают сгущаться тучи.

И слишком отчетливый знак насилия, который я увидела, когда спросила про жену.

– Собираетесь работать с моим отцом?

Я развернулась к Никите и внимательно на него посмотрела. Мальчик – хотя какой там мальчик, молодой мужчина – был сильно напряжен и стоял, сжав кулаки.

– На твоего отца, – поправила и улыбнулась – Ты хоть посмотрел эту находку? Удивительная вещь.

– И это все, что вас интересует?

Я нахмурилась. Эти Арсенские как то слишком много на себя берут. Оба.

– Никита, а тебе не кажется, что ты несколько перегибаешь палку?

– Простите, – буркнул он и резко отвернулся, а решила использовать его непонятную злость для собственных целей.

– Просветишь меня, что именно тебе не нравится? Что это буду я, что работать или что у твоего отца?

– Всё.

Я хмыкнула и попробовала подобраться с другой стороны:

– Может ты сам хотел заняться анализом?

– Нет.

– Тебе кажется что я недостаточно квалифицированна?

– Да нет же!

– Тогда зачем ты пытаешься втянуть меня в свой конфликт с отцом?

Он озадаченно на меня посмотрел, а потом махнул рукой и пошел прочь.

Я вздохнула.

Что там между ними происходит? Соперничество? Если Никита по характеру хоть сколько-нибудь походил на Максима, это вполне могло быть. Вот только на каком основании? Я старше студента на восемь лет, да и в принципе ни разу не давала повода предположить, что в меня можно… Назовем это влюбляться.

Уж если у кого и есть шансы…

Я сглотнула, вспоминая неожиданные прикосновения и жаркий шепот.

Там не шансы. Там кое-кто едва сдерживается, чтобы не поддастся собственным желаниям. И этот кое-кто далеко не Максим.

Зазвонил телефон и я чуть нервно усмехнулась, глядя на экран. Легок на помине. И у меня, кажется, появился повод попросить оставить меня в покое.

– Вы подумали над моим предложением? – начал старший Арсенский без предисловия.

Мне хотелось ляпнуть «над каким из них?», но я подавила неуместный порыв.

– Подумала. Я согласна. Вот только, Максим Григорьевич, у меня просьба…Понимаете, как выяснилось, ваш сын весьма напряженно относится ко всей этой ситуации…

– И что, вы хотите попросить меня держаться от вас подальше? – голос его сделался насмешливым.

Ну-ну, рассчитываешь меня переиграть?

Я подпустила в свой немало удивления:

– Ну что вы… Причем здесь вы? – кажется кое-кто захлебнулся насмешкой, – Просто хотела попросить вас, раз уж мне все равно нужен будет помощник, чтобы им стал Никита. Он достаточно умен и заинтересован в предмете, да и вам спокойнее – не придется больше привлекать никого постороннего.

Долгая пауза и чуть раздраженное:

– Это… Хорошо.

И положил трубку.

А я почувствовала себя последней сволочью, которая прикрывается невинной жертвой, чтобы самой ею не стать.

– Посмотри. Понимаешь, что это?

Мы склонились над одним из оберегов, который Никита долго и тщательно очищал от всех лишних наслоений. Но знак, похожий на перевернутую букву А, был ему не знаком.