Больше вопросов Коля не задавал. Он весь отдался ощущению полета. Ковер парил на высоте пяти-шести метров над пустыней. Он мягко поднимался и опускался, повторяя однообразный волнистый рельеф окружающей местности. Полет проходил совершенно бесшумно. Посторонние звуки также не нарушали тишину и, казалось, все происходит во сне.

Ковер монотонно поднимался на гребень бархана, спускался вниз над пологим склоном с другой стороны. Затем вновь карабкался вверх по невидимым воздушным ступеням, чтобы взмыть над новым гребнем. Ощущения пилота были абсолютно новые и захватывающие, но отнюдь не неприятные. Постепенно такой метод передвижения начинал нравиться ему все больше и больше.

Но долго наслаждаться Коле не пришлось. Тренированный взгляд пилота все время возвращался к столбику красной жидкости перед ним. Уровень падал подозрительно быстро, а пейзаж вокруг оставался таким же безжизненным. Наконец, Коля не выдержал и снова обратился к ковру.

– Слушай, тебе не кажется, что мы расходуется топливо слишком быстро?

После некоторого раздумья ковер согласился.

– А нам хватит, чтобы добраться до дома?

На этот раз пауза оказалась еще длиннее. Наконец, ковер сделал неуверенное движение, что-то среднее между «да» и «нет».

– Сам сомневаешься?

Ковер без заминки показал «да».

– Что же будем делать? – Коля опять почувствовал беспокойство. Он уже было расслабился и предвкушал отдых в гостях у толстого смуглого незнакомца.

В ответ ковер неопределенно махнул сразу всеми кистями и прибавил ходу.

Они летели дальше. Столбик красной жидкости уменьшался на глазах. Приглядевшись, Коля убедился, что никакой колбы не было. Жидкость каким-то образом сама держалась вертикально в воздухе. Коля пожал плечами. Подумаешь, невидаль. Ему ли, летевшему на ковре-самолете, который к тому же еще и разговаривает со своим пассажиром, удивляться подобным мелочам.

Полет продолжался. Теперь ковер двигался ощутимо быстрее, выжимая все из остатков топлива. Впереди по-прежнему было пусто. Солнце уже перевалило через полдень и теперь светило в спину. Столбик, неведомо как державшейся в воздухе красной жидкости стремительно уменьшался. Наконец, красная полоска превратилась в большую каплю, затем исчезла совсем.

Ковер судорожно дернулся и, взмахнув напоследок всеми четырьмя кистями, словно раненная птица рухнул на песок. Коля ожидал этого и был готов. Последние пять минут полета он не сидел по-турецки, как того предписывали правила безопасности, а поднялся на обе ноги и балансировал стоя, согнув колени. Ковер не возражал – понимал, что скоро полету наступит конец.

Таким образом, когда они рухнули с высоты пяти метров, Коля сгруппировался и, перекатившись на бок, погасил силу удара.

– Ну что за невезуха, – пробормотал он, поднимаясь с песка и отряхиваясь. – Вторая авария за день!

Он выпрямился во весь рост и посмотрел на ковер. Тот лежал на песке, словно обычный половичок.

– Эй, дружище, ты как?

Коврик молчал.

– Ну, родненький, ты хоть кисточкой помаши! – забеспокоился Коля.

Коврик лежал неподвижно и не проявлял ни малейших признаков жизни.

– Охохонюшки! – вздохнул Коля. – Значит, теперь ты на мне поедешь.

С этими словами Коля свернул ковер трубой, перекинул его через плечо и пешком отправился на восток в том же направлении куда всего несколько минут назад так комфортабельно летел.

Идти пришлось недолго. Ковер недотянул до цели всего пару километров. Поднявшись на очередной бархан, Коля увидел впереди оазис. В самом центре зеленого островка светился мраморной белизной стен и сверкал позолотой куполов огромный восточный дворец. Испустив радостный вопль, Коля припустил бегом по склону бархана. Благо экономить силы уже не было необходимости.