Я живой! Живой и невредимый! Фотонный шторм обогнул меня, не причинив никакого вреда, я его почти не почувствовал. Он рассеялся, и я вижу великолепную семерку Глав Великих Родов, все также стоящих у входа в Храм. Поднимаю руки и с удивлением оглядываю окутавший меня фиолетовый Покров.

Игорь Всеволодович Шувалов срывается с места и бежит ко мне, подпрыгивая на неровных камнях брусчатки. Старик хватает меня за плечи, поднимает над землей и начинает кружить в сюрреалистическом вальсе. Через несколько секунд он останавливается, смущенно кашляет и ставит меня на горячий мрамор.

– Ты цветной, Сашка! – с чувством произносит Великий Князь. – Родовая магия не может причинить вред члену Рода – ты прошел проверку! Добро пожаловать в ряды высших одаренных и в наш Род, теперь уже по-настоящему!

В уголках глаз старика стоят слезы. Он оборачивается к Главам Великих Родов и победно вскидывает правую руку.

– Парень наш! – кричит старик. – Фиолетовый до мозга костей!

Спохватившись, Великий Князь снимает пиджак и накидывает его мне на плечи. Только в этот момент я вспоминаю, что обнажен.

– Пойдем, – говорит Шувалов, не разжимая губ. – Не лучшее время для официального знакомства с Главами Великих Родов, но выбора нет!

Шувалов покровительственно обнимает меня за плечи, и мы выходим из Храма. Аристократы старательно смотрят мне в глаза, не опуская взгляды на мои голые ноги. На их лицах блуждают плохо скрываемые улыбки.

Останавливаюсь перед сильными мира сего и не знаю, как начать разговор.

– С боевым крещением тебя, сынок! – неожиданно тепло произносит Император всея Руси и крепко жмет мою руку. – Еще неделю потерпеть не мог?!

Я глупо улыбаюсь и развожу руками. Государь должен казнить меня на месте, прямо перед парадным фасадом Храма. Казнить прилюдно и жестоко, чтобы другим неповадно было, но он поздравляет меня с обретением Дара. Хочу крикнуть ему в лицо, что разгромил Храм Разделенного, уничтожил два вертолета и покалечил десятки гвардейцев…

– Простите, Ваше Величество! – смиренно произношу я. – Это было не самое умное решение, и я готов понести за него всю меру ответственности!

– Успеешь еще! – он кладет руку мне на плечо и широко улыбается.

– Я хотел доказать, что Тьмы во мне нет! – оправдываюсь я.

– И ты доказал это! Поздравьте парня! – обращается Император к Главам Родов. – Вы же еще помните, как радовались Дару двадцать лет назад?!

Романов задает тон, и остальные послушно его поддерживают. Я погружаюсь в пучину приветствий, неискренних поздравлений и пожеланий дальнейших успехов. Люди, которые пришли меня убивать, улыбаются и жмут руку – теперь я для них свой. С гарантией. Фиолетовое тавро проставлено и одобрено Разделенным Богом.

Я смотрю в красные глаза Юсупова, крепко сжимаю ладонь оранжевоглазого Апраксина, улыбаюсь желтоглазому Нарышкину, внимаю речам голубоглазого Воронцова и выслушиваю елей синеглазого Трубецкого.

Я не хочу их видеть. Никого. Даже Императора. Даже Шувалова, который смотрит на меня, не скрывая гордости и торжества. Он громогласно заявляет, что наш Род полностью оплатит восстановление Храма, профинансирует закупку новой военной техники и медицинскую помощь пострадавшим гвардейцам.

Наконец, тягостная церемония оканчивается, мы прощаемся с сильными мира сего и идем к любезно предоставленному Императором вертолету. Справа от трапа, облокотившись на черный бронированный борт «Сикорского», стоит князь Бестужев. Встречаю его ледяной взгляд и вижу в нем лишь холодное равнодушие.

– Поздравляю, Князь! – сухо произносит он, обращаясь к Шувалову. – Этот раунд за вами!