Рита вежливо улыбнулась.

– А где она?

– В гробу, – сказала девушка и тоже усмехнулась. – Под толстым-толстым слоем земли.

Лицо Риты чуть вытянулось, а в глазах появилось недоумение.

– Чего же вы так шутите? – с упреком сказала она. – Нельзя же так шутить.

– А кто сказал, что я шучу? Я ее племянница. Тетка померла от пневмонии полгода назад, а квартира теперь моя. Есть еще вопросы?

Рита молчала, потрясенная известием. Девушка чуть подалась вперед, вперила в нее взгляд холодных голубых взгляд и вдруг по-кошачьи прошипела:

– Хотела отхапать квартиру? Опоздала, тетя. Иди гуляй.

Рита попятилась, с ужасом глядя на девушку и парня.

– Что вы… – забормотала она. – Я не хотела…

– Вот и топай. И волосы помой. – Девушка наморщила нос. – От тебя за километр несет Мухосранском.

Дверь захлопнулась перед носами Риты и детей.

– Мам, пойдем, – сказал Лешка.

Рита не отозвалась. Лиза дернула ее за край куртки:

– Пошли, мам.

Рита всхлипнула.

– Алечка… – пробормотала она. – Как же так?

Облачное небо навалилось на Риту всей своей тяжестью, едва она вышла из подъезда. Улица, окружающие дома, деревья, лужи – все казалось черно-белым и каким-то выцветшим, словно обескровленным, как в старом-старом кино. Рита повесила сумку на плечо, взяла детей за руки и потащила их прочь от дома.

– Мам, куда мы идем? – спросила Лиза.

Рита не ответила. Она просто шла вперед, ради того лишь, чтобы хоть куда-то идти, стараясь убежать от горя и тоски и от чувства безысходности, которое охватило ее.

Свернув за угол, они снова увидели автовокзал, но уже с другой стороны. Рита машинально повела детей к автовокзалу – единственному хорошо знакомому ей месту в городе.

Откуда-то сбоку появилась и преградила им дорогу пожилая полная цыганка с неприятным темным лицом.

– Ай, милая, ай, красивая, дай погадаю – всю правду расскажу! – затараторила цыганка.

Рита обошла цыганку стороной и потащила детей дальше. Лиза повернула голову и с любопытством смотрела на цыганку.

– Под ноги гляди! – проворчала на нее Рита.

– Муж твой плохой! – крикнула им вслед цыганка. – Все продал, деньги пропил, вас по миру пустил!

Рита остановилась – как на невидимую стену наткнулась.

– Ты с детьми уехала, мужу не сказала! – громко проговорила цыганка.

Рита медленно обернулась.

– Откуда вы… все это знаете? – спросила она.

Цыганка улыбнулась, блеснув золотым зубом.

– Судьбу твою вижу, красавица! Все, что было, и все, что будет!

– И… что у меня будет? – запнувшись, спросила Рита.

– Дай руку, погадаю – разгадаю! – добродушно сказала цыганка, подходя к ней и протягивая ладонь. – Не бойся, красавица, дорого не возьму – нравишься ты мне, хорошая ты!

Рита недоверчиво смотрела на цыганку, не подавая ей руки.

– Почему это я вам нравлюсь? – негромко спросила она.

Цыганка улыбнулась – мягко, по-сестрински:

– А потому нравишься, милая, что одна ты. Одна с детьми, как и я. Мой тоже пил, пил, меня, детей бил, и я тоже ушла. Ушла – и себя нашла! И ты тоже себя найдешь, милая. Дай руку. Сто рублей всего возьму и всю судьбу твою расскажу.

Рита нерешительно посмотрела на смуглую руку цыганки, так же нерешительно протянула свою. Цыганка подтянула ее ладонь к своим близоруким глазам, пару секунд разглядывала линии и вдруг зацокала языком, закачала головой:

– Ай цеге, ай цеге-е… Много плохого тебя ждет, милая.

– Пло…хого? – еле выговорила Рита.

Цыганка пристальнее вгляделась в ее ладонь, нахмурилась и сказала:

– Недели не пройдет, как в зеркале себя не узнаешь. Будет все новое, будет у тебя мужчина, в золоте станешь купаться и с серебра есть…