– Да, все так, – кивнул Василий. – Я давно подозревал, что с Игнатом что-то неладно, но отчего отец вообще оказался тогда у него на вилле в самый разгар непотребного действа? Вроде бы Игнат послал ему телеграмму, прося зайти к нему для серьезного разговора. Но Игнат ничего подобного не делал! Я разговаривал с ним, и он поклялся, что последнее, чего он желал, так это увидеть отца у себя в особняке во время разнузданной вечеринки.

– Ты встречался с Игнатом и говорил с ним? – удивился Алексей. – Но Афанасий Игнатьевич строго-настрого приказал не поддерживать с ним контакта...

– Когда отец поймет, что стал жертвой врага, то простит мне то, что я нарушил его запрет, – сказал Василий.

– Врага? – протянул Алексей.

Он почувствовал резкую боль и отшвырнул сигарету, заметив, что она сгорела до фильтра. Он с таким увлечением слушал Василия, что не обратил на это внимания. Слушал, как тот разоблачает его козни!

– Да, врага, – энергичным наклоном головы подтвердил Василий. – Причем врага, готового на любые преступления ради уничтожения нашего семейства. Думаю, что и покушение на отца бомбистов, и крушение поезда, когда пострадала Танюша, – звенья одной цепи. Только благодаря счастливой случайности ты, Ян, дважды вмешался – сначала спас жизнь отца, затем Тани.

У Алексея отлегло от сердца: юноша, раскрыв тайные детали и сделав правильные выводы, свернул на ложную тропинку. Он не подозревает, что враг, которого он так страстно желает найти и покарать, сидит перед ним.

– Да, думаю, ты прав, – после недолгой паузы произнес Алексей. – Уж слишком много несчастий обрушилось на ваше... на наше семейство за столь короткий срок. Ты уже имеешь представление, кто может скрываться под личиной врага?

– Пока нет, но я попытаюсь установить, – заверил его младший Беспалов. – Отец многим перешел дорогу, поэтому на него могли затаить злобу десятки, а то и сотни людей. Понадобится время, чтобы перетрясти их всех.

Итак, мальчишка понял! Алексей поежился – ему стало холодно, даже несмотря на то, что в камине полыхало яркое пламя. Рано или поздно Беспалов-младший наткнется на имя профессора Спасовича – и его ждет большое разочарование. Он узнает, что сын профессора погиб при несчастном случае. И Василий останется с носом!

– Ян, ты ведь учился вместе с Алексеем Спасовичем? – спросил вдруг Василий.

Алексей резко поставил бокал с коньяком на стол:

– С кем?

– С сыном профессора органической химии Петровской академии в Москве, Павлом Алексеевичем Спасовичем, – продолжал молодой Беспалов. – Сыщики по моему заданию проверили: Алексей учился вместе с тобой. После смерти родителей его взяли на воспитание директор гимназии Арбенин и его жена, однако оба умерли.

Алексей, словно припоминая, пробормотал:

– Алексей Спасович... Ну да, после того, как ты мне сейчас сказал, я вспомнил его. Действительно, он учился вместе со мной в университете. Невзрачный, малоприятный тип. А с чего ты его поминаешь?

– Рост благосостояния моего отца начался именно с появлением на рынке нескольких изобретений, сделанных профессором Спасовичем, – пояснил Василий. – Отец, боюсь, обошелся с профессором не по-джентльменски, обманул его.

– Василий, будем откровенны: Афанасий Игнатьевич не особо щепетилен в подобных вопросах, так что не один профессор Петрович, или как его там, стал жертвой его хватки и изворотливости, – заметил с деланым смешком Алексей, чувствуя, как его начинает пробирать дрожь.

– Ты прав, Ян. Но сын профессора Спасовича пытался в прошлом году получить место на одном из заводов отца, в архиве осталась его заявка, – сказал Василий, – однако предпочтение было оказано тебе, как обладателю наилучших рекомендаций.