Но мне грех жаловаться. Наша лаборатория самая дружная и молодая. Самому старшему – тридцать пять лет. Так что атмосфера тут чаще всего немного дурашливая, хотя и деловая. Немного шуток еще никому не повредило.

– Не обрыдайтесь, когда вспоминать будете, – пробормотала я, вешая халат обратно в шкаф. Провела рукой по воротничку блузки, поправила собранные в хвост волосы и зачем-то чуть брызнула духами на запястье. Выдохнула и направилась к лифту, продолжая вспоминать возможные проблемы лаборатории. Осипов просто так не вызывал. Он в Институте-то показывался довольно редко. И то, лишь устроить разнос или долго и нудно рассказывать, как нам повезло с работой. Видимо, после такой речи ожидалось, что сотрудники падут на колени и начнут биться головой об пол.

Наш дорогой директор сидел на последнем, двенадцатом этаже. Огромная приемная с натертыми до блеска полами, стеклянными стенами и секретарем за длинным полукруглым столом. Все дорого, стильно и слегка вычурно. Зачем, к примеру, ставить диваны из золотистой кожи, на которой вытиснены символы ДНК? Или низкий стол из зеленоватого толстого стекла, в глубине которого замерли разноцветные разводы? И эта куча растений в матовых темных кадках… Не приемная, а зимний сад.

Меня уже ждали. Секретарь, на минуту оторвавшись от компьютера, махнула рукой в сторону массивной двери и вновь погрузилась в работу.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич. – Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно и по-деловому.

– Заходите, Чернова.

Ого, а что это с его голосом? Он подрагивает или мне кажется?

Я сделала шаг, ощутила, как сзади мягко и беззвучно закрылась дверь, и на мгновение испугалась. Появилось чувство, что попала в ловушку. Хотя глупо, конечно. Я всего лишь явилась пред ясные очи директора, который почему-то ведет себя так, словно его поймали за курением в неположенном месте.

Виктор Алексеевич и правда выглядел странно. Он прятал взгляд, постукивал пальцами по гладкой поверхности стола, дергал шеей. И при этом то и дело тянулся к стакану с чем-то темно-золотистым. Ой вряд ли это сок.

– Что-то случилось? – поинтересовалась, переводя взгляд с директора на того, кто стоял с ним рядом. Этот тип выглядел просто воплощением спокойствия. Высокий и чересчур худой. В сером костюме, висевшем, как на вешалке, с серыми волосами и серым лицом. Он словно стирался из памяти, стоило отвести взгляд. Абсолютно незапоминающееся лицо, блеклые глаза и длинные бледные пальцы, на одном из которых тускло блестело простенькое колечко.

– Чернова, вам придется кое-куда поехать.

Кажется, у меня брови ожили и поползли куда-то вверх. Рука сама собой нашла и начала крутить кольцо. Из обычного железа, в виде змеи, кусающей себя за хвост. Я его всегда носила на указательном пальце.

– В командировку?

Погодите, но ведь в командировку направляет не директор, а старшие научные сотрудники. Ну или заместители директора по научным вопросам.

– Вроде того.

Вот не люблю я недосказанности, особенно в личной жизни и в работе.

– Виктор Алексеевич, у меня там исследование идет, давайте, скажите мне, что и как. И я пойду.

– Никуда ты не пойдешь.

Голос у серого незнакомца оказался тихим и скрипучим. От него вдруг мороз прошел по коже.

– Простите, а когда мы на «ты» успели перейти?

– Я пришел за тобой, – сообщил он равнодушно, – идем, мне некогда. Тебя ждет твой хозяин.

Так, кто пустил психа в Институт?

– Виктор Алексеевич, я зайду попозже. – заявила решительно, не собираясь участвовать в балагане. Что еще за бред про какие-то покупки и хозяев? Кто-то пересмотрел «Великолепный Век»?