Фаш посмотрел на карточку.

– Ну и что? Все, что вы сделали, это переставили цифры в возрастающем порядке.

У Софи хватило выдержки удовлетворенно улыбнуться.

– Именно так.

Голос Фаша стал больше похож на гортанный рык.

– Агент Невё! Понятия не имею, что у вас на уме, но очень советую поспешить объясниться. – Он бросил тревожный взгляд на Лэнгдона, который все еще выслушивал телефонное сообщение из посольства США. По тому, как Лэнгдон побледнел, капитан догадался, что новости оказались дурными.

– Капитан! – начала Софи угрожающе-дерзким тоном. – То, что у вас в руке, не что иное, как числа Фибоначчи – самая знаменитая в истории математическая последовательность. – Она кивнула на клочок бумаги. – Последовательность, в которой каждое число равняется сумме двух предыдущих.

Фаш скользнул взглядом по ряду цифр. Каждое число на самом деле представляло собой сумму двух предыдущих, но капитан не мог представить, каким образом это могло быть связано со смертью хранителя.

– Математик Леонардо Фибоначчи открыл эту последовательность в тринадцатом веке. Совпадения невозможны: все написанные Соньером на полу цифры принадлежат этому знаменитому ряду.

Фаш несколько мгновений не сводил взгляда с молодой женщины.

– Прекрасно. Но вы можете объяснить, зачем Жак Соньер это сделал? Что он хотел сказать? Что все это значит?

Софи пожала плечами.

– Абсолютно ничего. В этом вся суть. Просто шутка. Похоже, как если переставить слова известного стихотворения и наблюдать, догадается ли кто-нибудь, чем это было изначально.

Фаш грозно шагнул вперед, и его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Софи.

– Я все-таки надеюсь, что у вас есть более удовлетворительное объяснение, чем то, что вы только что дали.

Внезапно мягкие черты лица Софи ожесточились.

– Капитан, учитывая, как много поставлено на карту сегодняшней ночью, я надеялась, вы оцените сведения, что Жак Соньер мог решить поиграть с вами в игры. Вы явно этого не оценили. Я сообщу начальнику криптографического отдела, что вы больше не нуждаетесь в наших услугах. – С этими словами она круто повернулась и пошла туда, откуда только что явилась.

Фаш потрясенно смотрел ей вслед, пока она не скрылась в темноте. Она что, не в своем уме? Капитан покосился на Лэнгдона, все еще державшего телефон у уха. Он показался ему еще более озабоченным, а когда нажал отбой, выглядел совершенно больным.

– У вас все в порядке? – спросил Фаш.

Лэнгдон слабо покачал головой.

Неприятности дома, догадался Фаш. Принимая обратно мобильник, он заметил, что его подозреваемый вспотел.

– Несчастный случай, – пробормотал Лэнгдон, как-то странно посмотрев на капитана. – Друг. – Он помедлил и продолжил: – Утром мне нужно первым рейсом лететь домой.

Фаш не сомневался, что его собеседник испытывает неподдельную скорбь, но в то же время ощутил, что в нем зародилось иное чувство – ему показалось, что в глубине глаз Лэнгдона поселился страх.

– Сочувствую, – проговорил он, пристально глядя на Лэнгдона. – Не хотите присесть? – Он указал на одну из скамей для посетителей галереи.

Лэнгдон рассеянно кивнул, сделал к ней несколько шагов, но вдруг остановился.

– Простите, мне надо в туалет.

Фаш, в душе досадуя, что зря теряет время, не мог ему отказать.

– В туалет? Конечно. Давайте на несколько минут прервемся. Это туда. – Он сделал жест в ту сторону длинного коридора, откуда они пришли. – Туалеты по пути к кабинету хранителя.

Лэнгдон, немного потоптавшись на месте, кивнул в другую сторону Большой галереи.

– Мне кажется, там туалет гораздо ближе.