Борис Хазанов (псевдоним Г.М. Файбусовича) родился в Ленинграде, вырос в Москве. Учился в Московском университете, на последнем курсе филологического факультета был арестован, получил 8 лет по обвинению в антисоветской агитации, отбывал наказание в Унженском исправительно-трудовом лагере. Позднее окончил медицинский институт, работал врачом, кандидат медицинских наук. В связи с участием в Самиздате был вынужден покинуть Советский Союз и поселился в Германии. Автор романов, рассказов, эссеистических произведений. Премия «Литература в изгнании» (Гейдельберг), несколько премий Международного ПЕН-клуба, «Русская премия» (Москва), премия имени Марка Алданова (Нью-Йорк), шорт-лист премий «Русский Букер» и «Большая книга».

Время настоящее и время прошедшее содержатся в будущем. А будущее – во времени прошедшем.

Т.С. Элиот

Только там по гулким залам

Там, где пусто и темно,

С окровавленным кинжалом

Пробежало домино.

Андрей Белый

Принимаясь за этот рассказ, я думаю о том, что окажусь в двусмысленной роли историка, который описывает прошлое, зная о будущем, то есть о том, чем закончится это прошлое, – зная, к чему оно приведет. Ему дано обозреть пучок расходящихся дорог, ведущих в будущее. Призрак будущего, этой таинственной, скрытой от нас реальности, – ожидающего, подстерегающего, коварного будущего, – сумею ли я его расколдовать?

Здесь стоит дата. Ориентировочная, без необходимости уточнять год. Этот день, потонувший в пучине прошлого, вряд ли что-нибудь скажет читателю. Я, однако, вынужден его выделить: шестнадцатое января – мой день рождения. Боже мой, сколько же мне тогда исполнилось? Лучше не вспоминать. Впрочем, я все отлично помню.

…Видите ли, одно дело помнить, другое – вспомнить. Память минувшего, говорит поэт, беременна будущим. Мы о нем еще ничего не знаем, оно остается нерожденным, прежде чем, родившись, умрет в настоящем. Но довольно говорить загадками, вернемся к этому, увы, тоже эфемерному настоящему. Первый послевоенный день рождения, мне 17 лет. Многому суждено будет перемениться, когда время, повитуха памяти, пособит разрешиться этому дню от бремени набухшего, зреющего будущего.

Да, изменится чуть ли не все. Исчезнет переулок, где стоял наш дом. Не станет двора, где прошло мое скудное, счастливое детство. Жильцы? Никого, ни единой души. Наконец, гости именинного застолья, – где, в каких далях их настигло, куда увлекло за собой хищное будущее?.. Все сейчас прояснится.