– Насколько мне известно, угрозы жизни нет, – не сдался Коджи. – А что придется приложить больше усилий, так на пользу пойдет. Или вы, целитель, хотите, чтобы ей язык укоротили смотрители императора?

Изаму побледнел.

Кажется, эти смотрители не слишком приятные ребята. Внезапно склад показался весьма милым местом, хоть я там ни разу и не была.

Коджи улыбнулся. Да уж, такой улыбкой можно перерезать глотку врагу, не то что показать, что не стоит противоречить.

Попытка защитить меня провалилась.

…Я стояла возле деревянного здания, напоминающего огромный сарай, и почему-то не решалась войти. Почему-то казалось, что идти туда не стоит. Еще не страх, но такое настойчивое предупреждение.

Неужто там кто-то затаился?

За спиной послышались шаги. В поле зрения появилась Сату. Она тоже смотрела на склад. Взгляд был задумчивый и мрачный.

– Я ненавижу тебя, Шенгай, – глухо сказала она. – Настолько, что ты даже не представляешь. Берегись.

И зашагала вперед, приблизившись к двери и резко открыв ее на себя.

«Будет весело», – философски отметила я и двинулась следом.

Значит, Шенгай.

За дело, Аска Шенгай.

Коджи оказался весьма изобретательным мерзавцем и растянул наше наказание на неделю. За это время мы порядком пропылились, поперетаскивали кучу барахла в виде учебных пособий, книг, папок, бумаг и прочей ерунды и даже стали не так друг друга бесить, как раньше.

Все воспринималось с немой безысходностью. Надо – значит, надо. Сату злилась. На меня, на учителя и, не будет неправдой, если сказать, что на саму себя. Ведь, в конце концов, навалять дурехе Аске можно было где-то в более тихом месте.

А так получается прокол. Да еще какой. Однозначными победительницами она с подругами не вышла. По какому-то странному стечению обстоятельств ей оказали сопротивление.

Жаль только, я пока так и не разобралась, могла ли Аска постоять за себя или нет. Тут нужно время. Беда, что неясно, сколько у меня его есть в принципе.

Утро начиналось с разминки. Мы выходили на площадку перед школой и работали вместе с учителем Аю, которая показывала чудеса гибкости и выносливости человеческого тела. Потом завтракали в столовой и отправлялись на занятия. История, гео графия, математика, каллиграфия, менталистика (в которой я безнадежно тупила) и техника рёку. Два последних предмета были новыми и непонятными. Но пока меня проносило. Удавалось молчать и не высовываться, а учителя пока что давали только теорию.

Выяснилось, что рёку – некая внутренняя сила, при помощи которой можно управлять разными физическими процессами, прикладывая только ментальные усилия. Тогда Плетунья сказала об этом, но я далеко не все поняла. А потом начиналась беда номер два – менталистика. Которая учила, как собрать мысли в кучу и поверить, что можно, например, возвести силой мысли невидимую стену, через которую никто не пройдет.

Получалась какая-то магия, с которой я ближе книг и фильмов в прошлой жизни не сталкивалась. Что интересно, я прекрасно понимала из прошлой жизни, что такое фильм, но вот свое имя и личность… никак.

Не давала покоя мысль, что я вспомню все это ровно в тот момент, когда будет угодно Плетунье. А Плетунья явно себе на уме. Да к тому же я не забыла, как мне велели принести голову цуми. Интуиция подсказывала, что это было сказано не ради красного словца, поэтому надо шевелить мозгами.

После занятий был обед, передышка и возможность позаниматься еще, а потом нас с Сату ждал склад. Работа не была феерически тяжелой. Просто монотонной и выматывающей. Но для меня еще и интригующей. Например, когда один ящик буквально рассыпался в моих руках, и оттуда грудой высыпались обожженные глиняные таблички с иероглифами.