«Ему это нравилось, он занимался этим с удовольствием, – говорил Райнс. – Коби хочет быть в центре внимания, он хочет быть в центре площадки, его одежда была одной частью этого желания, походка – другой, разговоры – третьей. К тому времени, когда он перешел в десятый класс, он уже был шоуменом. Он был невероятным шоуменом, поскольку развлекал людей».

Альтер эго к Понторезу будет прозвище Черная Мамба, которое Брайант сам себе придумал, чтобы противостоять общественному неодобрению после обвинений в сексуальном насилии. Брайант ухватился за образ змеи-убийцы в фильме Квентина Тарантино как за идеальное воплощение своей якобы столь же безжалостной к соперникам натуры.

Позже в своей карьере он стал изображать это явление как захват и внедрение «злодея» в свою не терпящую конкуренции природу. Он от души рассмеялся, когда в передаче «Реальный спорт» телеканала HBO ему выложили заявление бывшего товарища по команде Стива Нэша о том, что Брайант был «гребаной сволочью».

«Описание правдиво», – признал он.

Несмотря на то, что он принял свою субличность как трудного, требовательного внутреннего конкурента, Брайант смягчил этот свой подход в своем прощальном турне во время выездных игр на аренах по всей лиге. Это был чрезвычайно тяжелый для «Лейкерс» сезон 2015/16 годов, полный проигрышей и разочарований.

Во всяком случае, финальная игра Брайанта в НБА в апреле 2016 года как зеркало отразила его любовь к этой игре вместе с замашками позерства, когда он в конце карьеры боролся с безнадежно проигрышной ситуацией, забивая бросок за броском и набрав 60 очков, ведя своих «Лейкерс» к удивительной победе над «Ютой Джаз».

На первый взгляд, эта игра была бессмысленной в провальном сезоне для обеих команд, которые не смогли выйти в плей-офф. Но сама игра волшебным образом возвысилась над сухими цифрами и стала праздником любви, которую фанаты в Лос-Анджелесе питали к Брайанту и его способности творить волшебство в любом матче. В течение многих лет он был в Лос-Анжелесе первым во всем, что касалось баскетбола. С его великими умениями, которые к концу сильно сократились, он каким-то образом умудрился завершить последнюю главу самым театральным триумфом, показав себя самым умопомрачительным артистом в именно том городе, который ценит театральные способности превыше всего остального.

То, что написано ниже – «Понторез», – моя попытка запечатлеть его увлекательную, во многом поучительную историю, рассказанную многими ее свидетелями на протяжении многих лет.

После публикации этой биографии, в 2016 году, ему всего тридцать восемь лет и Брайанта ждет еще одна карьера уже после своих игровых дней. Он построил несколько медиа-компаний в надежде, что после баскетбола он сможет вернуться к новой карьере писателя и продюсера. Каким бы ни был в ближайшие годы выбранный им путь, кажется логичным ожидать, что Брайант продолжит быть амбициозным и агрессивным в своих начинаниях, бесстрашно и уверенно переживая и преодолевая ключевые моменты в своей новой карьере, какими бы они ни были.

Если так, то я надеюсь, что он сможет начать новую жизнь так, как в ту ночь его первой большой игры в Шарлотт. С душевным волнением и большими, яркими глазами, устремленными в будущее.

Роланд Лазенби

Август 2016

Филадельфия

15 июня 2001 года

Все атрибуты его триумфа прямо здесь, среди липких, сладких брызг дорогого шампанского.

Блестящий, огромный, фаллически оформленный золотой шар трофея Национальной баскетбольной ассоциации 2001 года свободно покоится в его руках. Это приз, который Коби Брайант жаждал, как никто другой, абсолютное сокровище для неустанно навязчивых конкурентов и альфа-самцов, погруженных в американскую профессиональную игру.