– А чего такого? – пожал плечами Саша. – Можете меня использовать как практиканта. Я на юрфаке учусь. Если этот Васек что-то помнит из вчерашнего, я вам позвоню. Только ведь он тоже мог так нажраться, что у него всю память отшибло. И как свидетель будет пустышкой. Что же вам ради пустышки на другой конец города мотаться?

Участковый теперь смотрел на Сашу уже не как на спасителя, а как на полноценного героя.

– А ты чего, и впрямь можешь съездить? Не шутишь?

– Так мне вещи назад все равно забрать надо. Мне так мать велела.

– Если мать, тогда конечно, – тут же решился участковый. – Поезжай. Но сам допрос не веди.

– Я и права такого не имею.

– Только спроси у свидетеля, помнит он что-нибудь из вчерашнего дня. А еще лучше сразу его сюда тащи.

– Хорошо, притащу.

Участковый так обрадовался, что ему не придется самому ехать, что даже пожал Сашке руку. Также он дал Саше номер своего телефона, велев звонить в любой момент.

– Львом меня кличут.

И видя, что Сашка уже открыл рот, чтобы задать понятный вопрос, участковый поспешил его опередить:

– Нет, это не кличка. Родители меня в честь Льва Толстого назвали. Думали, станет их сын писателем, а я вот тут околачиваюсь. Не оправдал я надежды своих родителей, одним словом.

– У вас прекрасная работа, – с чувством произнес Саша. – Лично я лишь мечтаю, что когда-нибудь буду заниматься таким же благородным делом, как и вы.

Участковый слегка оторопел от его признания и даже не нашелся, что ответить.

И вместо этого спросил:

– А ты сам-то там на валах никого не видел?

– Нет, никого. Хотя…

– Что?

– Какая-то женщина мелькнула. Но разглядеть я ее не успел.

– Женщина, говоришь? – задумчиво произнес участковый. – Это что же получается? Шерше ля фам? Или как там говорят французы? Как, брат, думаешь, поищем мы с тобой женщину, а?

Когда Саша уже выходил из отделения, сердце его пело. Наконец в его жизнь вошло настоящее полноценное приключение. Такое приключение, о котором он и помыслить даже не мог. И надо быть последним идиотом, чтобы упустить свой шанс.

Вдвоем с Жекой они отправились домой к нему. По дороге Жека выклянчил у Сашки сто рублей, якобы для поправки здоровья. На эти деньги Жека купил три банки крепленого пива, благо в магазине была акция три по цене двух. На старые дрожжи Жеку развезло уже после первой же выпитой банки. После второй он стал вести себя хулигански, так что их чуть было не высадили из метро. А уж после третьей Жека и вовсе пропал. Так что домой Саша доставил не Жеку, а всего лишь его бренное тело.

Дверь открыла пожилая женщина с худым серым и каким-то измученным лицом. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, в чем дело.

– С-с-скотина! – с чувством произнесла она, глядя на Жеку. – Хоть бы ты подох поскорей, с-с-сволота!

– За что вы его так?

– Надоел! Хоть бы уж посадили его. Или бы помер. Освободил бы нам жилплощадь. Слышишь! Когда из квартиры выедешь?

И она пнула ногой Жеку. Тот в ответ пробормотал что-то невнятное и сделал попытку шаркнуть ножкой. Хозяйка плюнула и ушла в глубь квартиры.

– Эй, – растерялся Саша. – Вы куда? А как же… этот? Куда мне его девать?

Не оборачиваясь, женщина отозвалась:

– В комнату к нему тащи. Мне тут в коридоре эта падаль не нужна.

Квартира оказалась коммунальной. В ней жил сам Жека и трое его соседей. Двумя из них оказались бывшая жена Жеки со своим новым мужем и парень – бурят, купивший комнату в этой квартирке несколько лет назад и до сих пор неизменно раскаивающийся в содеянном. Именно он помог Саше затащить тяжеленного Жеку в его комнату. А сначала помог открыть дверь, потому что на двери был замок, а ключ от замка пришлось долго искать.