Арсений Васильевич ощутил эту сил у как входящий в голову узкий «лазерный» луч-скальпель, который рассек мозг на части и начал обрабатывать сначала внутреннюю поверхность черепной коробки – эндокран, выжигая шлаки и неровности, превращая ее в гладкую скользкую сферу. Затем луч превратился в «лазерную фрезу» и обработал правое полушарие, отсекая какие-то «лишние» мозговые структуры, меняя их местами, соединяя добавочными связями, и взялся за левое. У Арсения Васильевича появилось ощущение, что меняется его генетический «файл», превращавший его в личность. Дико зачесалась голова, вернее, мозг под черепной коробкой. Начали путаться мысли. «Лазерный скальпель» явно пытался воздействовать на те системы мозга, которые влияли на выбор цели и делали человека независимым.

Процесс между тем начал нравиться и даже приносить удовольствие сродни тому, какое доставляет человеку массаж головы.

«Нет!» – крикнул Арсений Васильевич внутрь себя. Напрягся, сооружая на пути «лазерного луча» зеркальный щит. Произошло нечто вроде рикошета. «Луч» отразился от щита, больно процарапал изнутри глазные яблоки, мигнул и погас. Ощущение вторгшегося в мозг «хирургического инструмента» пропало. Но Арсений Васильевич не остановился на достигнутом, усилием воли вошел в знакомое «состояние энергопотока» и помчался дальше, «вверх», в те пространства, где он был корректором и вершителем судеб иных разумных существ.

На этот раз выход в запредель е дался ему куда легче, чем раньше, а главное – сознательно. Он виде л, куда идет, что делает и каковы реалии этого мира. Возникший было в голове голос Диспетчера Арсений Васильевич буквально вышвырнул из сознания, послал за пределы своей сферы чувствования и физической оболочки.

Мир Карипазима возник перед глазами глыбой мрака, пронизанной ручьями лавы и украшенной разгорающимися и гаснущими вспышками пламени. Арсений Васильевич развернул его в плоскость, в физически ощущаемый объект с текучими ландшафтами и мерцающими формами движения материи. Поднялся повыше, медленно поплыл над ним невидимым призраком, рассматривая возникающие внизу удивительные пейзажи, насыщенные чужой жизнью.

Внезапно его заинтересовало появившееся на горизонте белое пятно, которое он сначала принял за накрывшую часть суши пелену облаков. Арсений Васильевич свернул к этой пелене, с недоумением отмечая ее неизменность и мертвое спокойствие. Понимание пришло, когда он завис над этим районом и снизился на десяток километров.

Перед ним действительно лежала пустынная местность белого цвета, испещренная тонким узором черных трещин, более темных понижений и разнокалиберных кратеров. Это было место давней битвы тех сил, которые он пытался сдерживать, помогая то одним, то другим, добиваясь непонятного ему самому «равновесия». Битва произошла очень давно, судя по «запаху» уныния и застарелой тоски, накрывшему пустыню. К тому же он не помнил, когда принимал экстренные меры в отношении данного района Карипазима, но в этом районе до сих пор ничего не росло, не двигалось и не возрождалось. На гигантской территории, эквивалентной такому земному материку, как Африка, прочно поселилась смерт ь!

В сознание прорвался тоненький плач – так сфера чувствования Арсения Васильевича отреагировала на возникшую в поле зрения огненную струйку, тут же бессильно погасшую. Возможно, это очнулся некий обитатель пустыни, а может, умер ее последний защитник и хранитель.

Сознание начало путаться, меркнуть. Арсений Васильевич слишком много потратил энергии на пробивание канала прямого видения чужой реальности. Да и Диспетчер не успокаивался, пытаясь прорваться в голову оператора и запретить ему самостоятельно манипулировать