— Мёртвым не место на поверхности. Мы можем чуять, что внутри людей. У тебя есть пламя. Понимаешь меня?

— Не очень. Пламя — это душа?

— Возможно. Внутри тебя горит огонёк, ты жива для мира. А у этих людей, — Кауэ кивнула на женщину, на дружинника, на старика, которые пропали из города, — нет огонька. Они дышат, едят, разговаривают. Но их уже нет. Они мертвы.

— Но почему?!

— Этого я не знаю. Быть может, эти люди должны были погибнуть. Им не уготовлено иной судьбы. Но они отчего-то остались живы. Однако огонёк померк.

Я застыла. Они должны были погибнуть. Да. Если бы я не заставила сняться с места, не привела сюда, они все были бы мертвы с потопом. Я забыла про искажение времени… Я забыла про то, что в будущем их нет. Забыла про эффект бабочки. Физику, Эйнштейна и прочее квантовое нечто никто не отменял…

— Что теперь с ними будет? — спросила я напряжённо. Мне было жаль этих людей, которые ни в чём не виноваты. Виновата я.

— Они доживут свой век здесь, — спокойно сказала Кауэ. — Не страшись за них. Здесь есть всё необходимое для жизни. Люди будут сыты и счастливы. Но у них не будет потомства.

— Как это возможно? Вы их стерилизуете? — возмутилась я, но Кауэ отмела моё возмущение одной фразой:

— Они не смогут иметь детей здесь, под землёй, такова природа людей.

— Вы заберёте и всех остальных?

Кауэ улыбнулась. Знаком показала, что мне нужно выпить воды. Потом ответила мягко:

— Мы заберём только мёртвых. Живые останутся наверху. У них есть судьба.

— Как мне узнать, кто живой, а кто мёртвый?

Боже, я не уверена, что хочу это знать! Я даже уверена, что не хочу, но я светлая княгиня, я должна заботиться о своих людях…

— У нас развитое чутьё. Вы совсем другие. Вы, даже если чуете что-то, отмахиваетесь от этого. Поэтому я не знаю, как тебе распознать живых. Прислушайся к себе, это всегда полезно и интересно.

Угу.

«Слушай свою внутреннюю богиню».

— Я хочу поговорить с людьми, — решительно встала, выпила предложенную мне воду и посмотрела прямо в глаза Кауэ. Она ответила мне фирменным змеиным взглядом — немигающим — и кивнула:

— Поговори.

Я подозвала ближайшую женщину и сказала ей:

— Созови всех наших, хочу спросить кой-чего.

— Сей же час бегу, светлая княгиня, — с низким поклоном ответила та и вышла из дома. А я снова обратилась к Кауэ:

— Как же вышло так, что вы ушли с поверхности и стали жить под землёй?

Змееженщина отогнала хвостом маленького детёныша (или лучше говорить — ребёнка?) и взмахом руки указала на стену круглого дома. Я подошла ближе и различила на камне рисунок, нацарапанный чем-то острым и раскрашенный приятными неброскими цветами — будто наскальное творчество пещерного человека. Только вместо людей там были изображены змеи с человеческими головами. А вместо мамонтов и туров — огромные люди. Странные огромные люди…

— Они пришли с юга и заявили, что боги, — вздохнула Кауэ. — Сказали людям, что не станут брать их девушек, а станут брать только еду. Люди обрадовались и принялись молиться этим богам, вырезать из дерева их тотемы, отдавать половину урожая и коров. Мы хотели вернуть былое, ведь зима ещё царила на земле, но южные боги напали на нас с оружием.

Малыши сгрудились вокруг рассказчицы, слушали её, раскрыв рты. Я спросила:

— Почему вы не сделали оружие себе?

— Мы не воины, мы мирный народ! — Кауэ даже возмущаться не умела, похоже. У неё это получилось с ноткой лёгкой грусти. — Оружие не для нас. Мы умеем возделывать землю, растить насекомых, доить их. А у этих богов было смертельное оружие…

— Лазеры, — выдохнула я, вспомнив оплавленные камни стены. Подошла ближе к рисункам. Вгляделась в контуры — неясные при слабом свете кристаллов…