- То есть он только сегодня решил не приходить?!

Стражник, закатив глаза, окончательно потерял терпение, и, дернув меня за рукав скомандовал:

- На выход я сказал!

Выпнув меня на холод, и придав ускорения толчком в спину, за мной захлопнули дверь. Стою и жду теперь, мерзну в сырой одежде. Казалось, до меня нет дела никому. Но это только на первый взгляд. Вон стража косится и что-то время тянет. Вот лекарь вышел и тоже молча ждет чего-то. Даже поджигатели стояли молча, хотя от этих-то не дождешься тишины. Они гоготали даже в миг последнего крика убиенного.

Ну, вот стоим, молчим. Стояли бы и дольше, пока какой-то маленький мальчик, сидевший на руках у матери, не задал интересовавший многих вопрос:

- Мам, когда тетеньку-ведьму жечь начнут? Холодно!

Реакция на фразу мальчугана была странной. Кто-то предпочитал делать вид, что ничего не происходит, и он вообще мимо проходит, кто-то ожидал ответа на его вопрос, но все же большинство было согласно с парнем. А как я уже говорила, дрова вещь не дешевая!

Устав оттягивать неизбежное, повернулась к мужчинам, и не веря что произношу такое, уточнила:

- Ну, правда, когда уже? Чего тянуть-то? Людей от работы отвлекаем опять же...

Стража усмехнулась, но не ответила. Тут из-за поворота послышался лошадиный бег и к нам на площадь вывернула черная карета. В таких возили государственных преступников. Самых страшных и совершивших ужасные поступки. В такой карете человек лишался любых сил. В ней не было окон, или сидений. Только обитый железом корпус. Четверка запряженных лошадей затормозила возле нас, раскидывая комья заледеневшей грязи, с облучка спрыгнул возница и, приложив печатку к двери, распахнул ее. Все ожидали, что сейчас появится некто очень страшный. Ну или зловещий. Понятно мне теперь, чего мою казнь оттягивали. Тут кое-кто посолиднее имеется, на меня и оставшихся от первого сожжения углей хватит. Мгновения таяли, а из кареты никто не появлялся. Люди зашептались, а возница развернувшись ко мне всем корпусом спросил:

- Мне долго ждать?

Пожав плечами и наклонив голову на бок, что бы получше разглядеть того кто прячется в карете искренне ответила:

- Смотря чего вы ждете...

Возница, все еще держа дверь кареты, махнул рукой внутрь ее и предложил:

- Полезай уже, и ожидание закончится.

Разведя руками, сказала чистейшую правду:

- Никак нельзя, у меня тут сожжение на носу.

Возница взглянул на стражу, те на лекаря, лекарь на меня, я на кострище. Если быть откровенной, то в данный момент мне очень хотелось в сторону костра топать. Так как какое-то нехорошее предчувствие с появлением этого возницы появилось. Сделав шаг в сторону кострища, предложила:

- Так я пойду?

Возница, все не отпуская дверь кареты, уточнил:

- Куда?

- Сжигаться - пояснила я.

- Но у меня приказ забрать вас!

Возница заново вперил вопросительный взгляд на стражу, те в свою очередь на лекаря, а тот в меня. Пожав плечами предложила:

- Ну, если от меня зависит решение данного вопроса, предлагаю поджечь костер и все. Я точно не совершила ничего такого, из-за чего меня катать на вашей телеге надобно!

Тут из-за угла, сидя на загнанной от быстрого бега лошади, вывернул королевский стражник. Спешившись прямо на ходу, он вышел в центр нашей потасовки и объявил:

- Казнь временно отменяется. Осужденную ждет разбирательство и суд другим, более строгим судом. Его величество дарует простому люду дрова, предназначающиеся для сожжения преступницы.

И все. Народ забыл, что происходит нечто странное. Меня одним рывком закинули в карету, и только возница убрал руку от двери, как та с грохотом захлопнулась и я очутилась в темноте.