«Если скучал – встречай!», – сообщение заканчивалось подмигивающим смайликом.

С назначенной даты прошло больше недели, а когда Роман вернулся в родной город и набрал Ксюшу, чтобы предложить встретиться, она сбросила звонок.

«К черту иди! И забудь обо мне на фиг!», – пришло сообщение.

И Ксюша внесла Романа в черный список.

Это было чуть меньше четырех лет назад. С тех пор Рома Ксюше не писал, не отправлял ей подарки и открытки. Она тем более на связь не выходила и вела беспечную жизнь, за которой Роман наблюдал со стороны. Так наблюдал, будто бы за сестрой присматривал. То есть это он Денису, другу своему говорил, что за Ксюшей, как за сестрой, следит, чтоб ее не обидели, потому что девчонка она хорошая и доверчивая – таким по жизни часто достается. Но сам-то он, конечно, понимал, что это отнюдь не братская опека: Ксюша, которую друзья из-за фамилии называли Княжной, нравилась ему как женщина, и полгода назад ей исполнилось восемнадцать лет.

2. Глава 2. Незабытый роман

Скромнягой Ксюша не была и с мальчиками общалась свободно. Одноклассникам и ребятам из параллельного класса она нравилась своей простотой и прямотой. С ней все было ясно: да – значит, да, а нет – значит, нет. Она не строила из себя недотрогу, но и на шею никому не вешалась, не за кем не бегала.

Да и зачем ей было за кем-то бегать, если бегали за ней? Одни ее боготворили за то, что с ней можно было поговорить по душам. Другие стремились с ней сблизиться из меркантильных соображений: у Ксюшиного отца были и деньги, и связи. Третьи думали преимущественно не головой, а головкой: к совершеннолетию фигура у Ксюши сформировалась и стала весьма соблазнительной.

Так что выбор у Княжны был, и она выбирала. Причем подошла к этому вопросу настолько основательно, что никак не могла отдать предпочтение кому-то одному. Встречалась то с одним, то с другим, но ни с кем длительно. Она даже не считала, что у нее с кем-то роман – она просто «дегустировала» ребят из своего окружения, чтобы выбрать лучшего, то есть достойного лишить ее невинности. Но идеала все никак не находилось.

То, что тот или иной мальчик в качестве партнера ей не подходит, Ксюша понимала, как правило, на этапе поцелуя. До этого раунда доходили многие, но дальше не прошел никто. Одни целовались слишком нежно, другие – чересчур напористо, третьи не знали, куда деть язык, четвертые орудовали им неправильно, пятые слюнявили ее, я не целовали, шестые пытались «сожрать» и так далее.

– Может, ты просто придираешься? – строила предположения лучшая Ксюшина подруга Настя. – Не может же быть, что ни один из дюжины ребят, с кем ты целовалась, не умеет этого делать! Другие-то девчонки довольны!

– А ты сама попробуй, и поймешь, что я права! – возражала Княжна.

Она-то знала наверняка, что не капризничает. Просто другим девчонкам не с чем было сравнивать, а ей было. Впервые с парнем она поцеловалась, когда ей не было и четырнадцати лет, и ей сразу это понравилось. Казалось, что могла это делать часами, так было сладко и приятно. И такое томление было, и такое доверие!

Произошло это где-то четыре с половиной года назад, когда отец чуть ли не силой повез ее отдыхать не за границу, а в Анапу, где он, можно сказать, решил провести параллельно и свой медовый месяц. Там Ксюша познакомилась с местным – Романом. Так вот он и стал ее первым (в смысле поцелуев). И его ласки стали для нее эталоном, с которым она сравнивала нежности своих сверстников.

До эталона не дотягивал никто. Но Ксюша продолжала надеяться найти того, кто целуется не хуже, а лучше Ромки. Она должна, просто обязана была найти лучшего! Чтобы доказать и себе, и Роману, что он для нее ничего не значил и не значит, что свет клином на нем не сошелся.