– Сегодня состоится суд, – проговорил я. – Мы будем разбирать вопрос, который возник между бояричами Ярославом и Владиславом Островскими.

Я специально не назвал Ярослава боярином, чтобы подчеркнуть, что он по своему статусу равен брату, и суд этот – спор между равными людьми. А вот кто станет боярином Островским как раз и решится по результатам этого самого суда.

– Боярич Владислав обвиняет своего единокровного брата в том, что тот подослал к нему убийц, – продолжил я. – Все это было сделано для того, чтобы не делиться наследством, оставшимся после смерти отца обоих братьев, боярина Кузьмы Островского. Боярич Владислав, расскажи, как было дело.

– Это было больше года назад, – тут же принялся рассказывать Славка. – Весной прошлого года я жил в Киеве, куда отправил меня отец для того, чтобы я обучился торговому делу. Думаю, он с самого начала хотел, чтобы титул боярина Островского остался брату, а мне из наследства собирался выделить долю, чтобы я мог начать на эти деньги свое торговое дело.

Да, насколько я знал, такое было вполне в духе местного боярства. Мало кто делит имение, поэтому полноправным боярином становится только старший сын, а вот остальным приходится довольствоваться гораздо меньшим. Однако и их без наследства никто не оставляет, все-таки родная кровь. И дело свое им начать гораздо проще, потому что для них, как для людей благородной крови, открыто гораздо больше дверей.

Иногда, правда, младшие братья служат в дружине у старших. Ну или поступают в дружину кого-то из наместников. Тоже выгодное дело, боярских детей ведь учат драться гораздо раньше и лучше, чем обычных селян, которые решили попробовать себя в ратных подвигах. Ну и стоит помнить, что из боярича-дружинника в итоге вполне может получиться и настоящий боярин. Если такой воин проявит себя, то его могут и наделить собственным имением. Если, конечно, есть где его взять.

Во времена моего отца, если судить по рассказам боярина Луки, такое было сплошь и рядом. Сейчас, конечно, реже, но это скорее по той причине, что Пять Княжеств давно ни с кем не воевали. А все потому, что у наместников и помимо войны была куча своих дел. Они ведь пытались единую страну на вотчины разделить, а это, как ни крути, дело трудное. Все-таки князь Кирилл смог объединить их, а разрушить труд всей его жизни оказалось не так уж просто.

– После смерти отца я не мог вернуться домой для того, чтобы вступить в права наследника, – продолжил боярич Владислав. – Мне нужно было закончить свое обучение, ведь за него были уплачены деньги. Однако этому не суждено было случиться, потому что одной ночью в начале лета в купеческий дом проникли трое убийц. Мне повезло, я жил на верхнем этаже, и пока я дрался за свою жизнь на лестнице, подоспела купеческая охрана. Они помогли мне отбиться, мы убили двоих нападавших, а третьего сильно ранили. Но перед смертью мы успели расспросить его, и он сказал, что их в Киев отправил мой брат, боярич Ярослав. Он сделал это для того, чтобы не делиться со мной отцовским наследством.

– Это ложь, – спокойно ответил Ярослав. – Я не отправлял в Киев никаких убийц. И никогда не думал о том, чтобы расправиться с братом. К тому же по завещанию, которое оставил отец, все равно все отходило только мне, и никому другому. Так что в этом не было никакого смысла.

– И где же это завещание? – спросил я. – Оно у тебя с собой?

– Мы отправлялись в военный поход, а не на суд, – покачал головой боярич. – Если бы я знал, что так случится, то обязательно взял бы его с собой. Но так как этого не случилось, оно сейчас хранится в моем имении вместе с остальными бумагами.