– Заждался он, – фыркнула девушка. – Двух девчонок с кухни к себе в комнату уволок, и оттуда теперь ТАКОЕ слышно…

При этом, Люда подошла ближе и будто случайно коснулась бедром моего плеча. Ну да, сразу двух девчонок оприходовать – это как раз в характере боярича Никиты. Он меры ни в сече, ни в любовных играх не знает. А девкам от этого дела убытка никакого, даже наоборот – подарит им по колечку серебряному или по паре монеток.

Хорошие девчонки, услужливые, Николай, еще когда мы только заехали к нему на подворье, об этом рассказал. Но предупредил, чтобы насильничать не вздумали, за такое дело в Киеве под суд идут.

Хотя мне в тот момент было не до женских ласк: ребра сломаны, да еще и растрясло после длительной скачки. Уходили-то мы из Брянских земель как можно быстрее, чтобы избежать погони.

А сейчас… Да сейчас, пожалуй, тоже не них. Посмотрим, позже может быть, а пока собираться надо, да своих проведать.

– Поможешь умыться? – спросил я, заглянув ей в глаза.

– Так для такого и пришла, – снова улыбнулась она в ответ. – Ты наклони голову, я тебе полью.

Послушался, наклонил голову над тазом, а Людка тут же наполнила ковш и принялась лить мне на волосы теплую воду, а потом принялась перебирать их между пальчиками, отчего я буквально растаял, как сосулька на весеннем солнце. Потом помогла умыть лицо, вытерла меня полотенцем и даже расчесала волосы специально принесенным гребнем.

Приятно было, конечно, хотя не для воина такое баловство. Игнат, наверное, не одобрил бы. И потому что блуд, и потому что воину себя в строгости держать надо.

Из-за воспоминаний о покойном учителе нега быстро покинула меня. Нужно было собираться, да идти к своим, смотреть, как они там устроились. А то четвертый день как в Киеве, а дружину не проверил. Непорядок получается. Пусть весь и ломанный-переломанный, но все равно ведь вожаком должен быть.

– Ладно, – я поднялся на ноги. – Спасибо, Люда, большое.

– Помочь одеться? – с готовностью спросила девушка.

– Давай, – я кивнул.

Доспех можно было не надевать, никакой опасности все равно не предполагалось, но я настолько успел привыкнуть к броне за последний год, что без нее чувствовал себя голым. Но надевать пластинчатый доспех, который сберег за счет того, что оставил его в лагере, перед тем, как поехать в Брянск, я не стал. Решил обойтись обычной стеганой курткой. Нож ее не прорежет, а чего другого можно и не бояться: это Киев, тут стража на каждом шагу.

Пожалел, что не уберег воинскую куртку, которую носил последний год. Нравилась она мне, удобная была, да и защитить могла не хуже кольчуги, все-таки на конском волосе пошита. Ну ничего, найду похожее что-нибудь, да и жарковато будет, если две стеганки надевать одна на другую.

Девушка помогла мне надеть штаны, натянуть стеганку, а потом уселась на пол и принялась надевать на мои ноги сапоги. Обувка, кстати, была с чужой ноги, из добычи, не разношены еще толком, но ничего, привыкну.

– Завтракать будешь? – спросил девушка, после того как закончила меня одевать.

– Не, – мотнул я головой. – Со своими поем лучше, там, в харчевне. Спасибо, Люда, помогла, но дальше я сам.

– Как скажешь, – поклонившись так, что ее роскошные темные волосы взметнулись вверх и тут же рухнули вниз, девушка вышла из комнаты.

Я же встал и двинулся туда же, но пошел не за Людмилой, которая отправилась куда-то по хозяйственным делам, а к комнате, где устроили боярича Никиту. Стонов и криков оттуда слышно уже не было, поэтому можно было надеться, что Никита уже натешился и готов идти по делам.