Я едва сдерживаю усмешку. Плевать я хотела на правила князя Елагина. Но моим новым знакомым знать об этом пока не обязательно.

– В молодости я знавала вашего папеньку, Вера Александровна, – сообщает мне Дубровина, откушав жидкой пшенной каши. – Весьма авантажный был мужчина. Надеюсь, он пребывает в добром здравии?

Я киваю.

– Жаль, что он вынужден был оставить петербургское общество. Я и тогда еще говорила, и сейчас повторю – не стоило ему ввязываться в ту темную историю с графом Закревским. Впрочем, вам, милочка, знать о том не обязательно. И я рада, что вы приехали в столицу. Княжна Бельская всяко достойна лучшего, чем провинциальная деревня. Надеюсь, вам повезет на отборе, и вы станете княгиней Елагиной. Не гоже представительнице славного рода прозябать в глуши. Хотя, возможно, ваша маменька думает по-другому. Она, насколько я помню, из дворян провинциальных?

Даже несмотря на то, что ко княгине Бельской я не имею ни малейшего отношения, вопрос кажется мне оскорбительным. Это понимает и Кольцова и сразу бросается сглаживать бесцеремонность подруги:

– Стоит ли об этом говорить, душенька? Вера Александровна, должно быть, очень хочет послушать про отбор и про князя Елагина. Да и Петербурга она еще не видала.

Я бросаю ей благодарную улыбку.

Хозяйка поджимает губы, но тему меняет:

– Князь Елагин, милочка, большой оригинал. Представьте себе – когда его величество стал настаивать на его женитьбе, категорически отказался жениться на петербургских красавицах, коих ему предлагалось без счету, а затребовал невест из провинции. Дескать, не хочет он, чтобы родня супруги ему докучала.

– А каков он, этот князь? – осмеливаюсь я подать голос.

– Если вас интересует его внешность, – охотно принимается рассказывать Дубровина, – то он весьма красив. Но даже если бы это было не так, он достаточно знатен и богат, чтобы не думать ни о чём другом.

– А что же он ожидает найти в невесте? – продолжаю спрашивать я.

– Трудно сказать, – признается в своем неведении Настасья Павловна. – Князь малоразговорчив, а уж что у него на уме, и вовсе никто не знает. Но думаю, как и всякий мужчина, он падок на женскую красоту.

– Думаю, у вас, Вера Александровна, – поддерживает ее и Кольцова, – есть всякое вероятие, чтобы завоевать его сердце.

– Да, милочка, – кивает Дубровина, – вы достаточно хороши собой, чтобы ему понравиться. А уж мы с Ириной Николаевной приложим все силы, чтобы придать вам тот лоск, который должен быть у всякой дамы из высшего общества. Мы сегодня же пригласим портниху – уверена, ваши наряды никуда не годятся. Не обижайтесь, милочка, но что вы могли знать о столичной моде?

Я не обижаюсь. Меня беспокоит совсем другой вопрос – у меня совсем нет денег на платья и украшения.

Кажется, Настасья Павловна понимает мои затруднения.

– О расходах не думайте – его сиятельство уже позаботился об этом. Для каждой приглашенной в Петербург невесты он выделил необходимые средства. Он чрезвычайно богат.

Быть может, я должна оскорбиться такой подачкой, но я воспринимаю это спокойно. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

– А как будет проходить сам отбор? Нас будут как-то экзаменовать?

Всё, что я знаю об отборах, почерпнуто, в основном, из фэнтезийных книг. И вряд ли это те источники, которым стоит доверять.

Ответ Дубровиной это подтверждает:

– Экзаменовать? Что за глупости, милочка? Князь просто познакомится с вами – сначала на балу, а потом в домашней обстановке. Насколько я знаю, на отбор приглашены пятнадцать девиц. Знакомство с его сиятельством состоится через месяц на балу в его дворце. Он будет танцевать с каждой из вас и составит о вас собственное мнение.