– То у сына надобно спрашивать. Ты какую броню себе хочешь, Андрей?

– Я? – растерялся от неожиданного вопроса Зверев. – Не думал как-то… А какие есть?

– Дык, какую скажешь, такую и сплетем, мил человек.

– А можно какие?

– Да любые, новик! – Мастер отошел от горна, хлопнул ладонью по висящим на шесте дискам: – Хочешь, зерцала тебе скуем. Токмо это, конечно, не броня. Зерцала на живот да на бока надеваются. И лучше поверх кольчуги, дабы опасные места прикрыть от удара сильного. Коли вместе соединить – то юшман можно сплести. В нем на животе и боках, где ребра слабые, пластины сделаны, а все остальное – кольчужным плетением закрыто. А хочешь, колонтарь откуем. Он почти как кольчуга, но на груди и спине небольшие пластины железные вплетены, дабы удар на большее место распределяли. Но прочнее всего, конечно же, бахтерец будет. Там пластины, как чешуя, одна на другую налезают, и по всей груди, и по спине в три слоя лежат. Пластины выгнуты, удар смягчают. При сем броня гибкой, что кольчуга, остается. Однако работы в нем много, дорогая зело броня получается… – с этими словами кузнец оглянулся на боярина.

– А какая броня самая лучшая?

– У-у, какие вопросы задаешь, – покачал кузнец. – Что тут скажешь? Кому какая нравится. Одно могу сказать: сильного, прямого и точного удара ни один доспех не выдержит, на то не надейся. А дальше – это уж кто на что решится. Кавалеры ордынские все кирасы любят. Она хоть и не такая прочная, как кольчуга, ан пока не пробита, в ней даже царапины не получишь.

– Разве кольчуга прочнее? – удивился Андрей.

– У тебя нож есть, новик?

– Да.

– Проколи вот здесь дырочку. – Мастер взял со стола кусочек кожи, поднял перед Зверевым и указал в нижнюю часть.

– Как же ее проколешь? Она болтается вся, от удара назад отойдет, не проколется.

– Так ведь и кольчуга так же. Она лишь разрезать себя не дает. От удара, как и кожа эта, проминается. А снизу у тебя поддоспешник толстый, он силу удара смягчает. Кираса же жесткая, ее такой же удар насквозь продырявит. Сколько там железа-то этого? Два ногтя[19]! Но если кираса выдержала, то ты цел, а под кольчугой, пусть и целой, синяк останется, а то и кость треснуть может. Однако жив все едино останешься. Пополам, как бездоспешного, не разрежет.

– А если под кирасу кольчугу надеть?

– Разве токмо спать укладываясь, новик, – усмехнулся Степан. – Ты сам прикинь. В твоей кольчуге пуд веса. В кирасе столько же. Одно на другое напялишь – ужо два пуда. Как ходить станешь? Надолго ль хватит тебя?

– Ну, – пожал плечами Зверев, – положим, куяк я поверх кольчуги носил, и ничего. Бегал.

– Куяк все же полегче и кольчуги, и кирасы будет. Он ведь и без рукавов, и без юбки, верно? А на кавалера ливонского глянь. У него ведь и на руках железо, и на ногах железо, перчатки, голени, сапоги железные. На нем и так два пуда уже надето – куда же боле? Но, коли скажешь, кирасу я тебе сковать могу. И прочий доспех тоже. Однако же сразу знай: с лука ты в кирасе стрелять не сможешь. В ней ведь ни повернуться, ни крутануться, а в седле и вовсе токмо в одну сторону смотреть сможешь…

– Нет, так дело не пойдет! – вмешался боярин. – Нам без лука никуда. Да и вообще, ты про эти рукава железные разговоры бросай. С этаким-то весом на руках ни стрелять, ни рубиться долго сил не хватит. Руки должны быть легкими, тогда и усталости в них не скопится.

– Однако же, коли руки без брони, их любым ножиком резать можно, – хмыкнул кузнец. – Вот и выбирай. То ли налегке, но с риском, то ли царапин не бояться – но и уставать втрое быстрее будешь. Хотя… Могу доспех показать, что по весу вдвое кирасы легче, но втрое прочнее.