– Да, – подтвердил Ян. – Они появились два года тому назад – идея, осенившая однажды ночью юного Леонардо за стаканчиком сомы. Нынче, когда в моде карма, эти штуковины гораздо удобнее сборщиков налогов. Когда господин горожанин является накануне своего шестидесятилетия в клинику бога выбранной им церкви, наряду с перечнем его грехов учитывается, как говорят, и реестр накопленных молитв и уже на основе их баланса решается, в какую касту он попадет, а также возраст, пол, физические кондиции нового его тела. Изящно. Точно.

– Я не пройду зондирование, – заметил Сэм, – даже если накоплю огромный молитвенный счет. Они отловят меня, как только дело дойдет до грехов.

– Какого типа?

– Грехов, которых я еще не совершил, но которые окажутся записанными в моем разуме, ибо я обдумываю их сейчас.

– Ты собираешься пойти наперекор богам?

– Да.

– Как?

– Еще не знаю. Начну, во всяком случае, с непосредственного общения. Кто у них главный?

– Одного не назовешь. Правит Тримурти, то есть Брахма, Вишну и Шива. Кто же из трех главный на данный момент, сказать не могу. Некоторые говорят – Брахма…

– А кто они на самом деле? – спросил Сэм.

Ян покачал головой:

– Поди знай. У всех у них другие тела, чем поколение назад. И все пользуются именами богов.

Сэм встал:

– Я еще вернусь или же пришлю за тобой.

– Надеюсь… Глотнем еще?

Сэм покачал головой:

– Пойду, еще раз превращусь в Сиддхартху, разговеюсь после поста на постоялом дворе Хауканы и объявлю о своем намерении посетить Храмы. Если наши друзья стали нынче богами, они должны сообщаться со своими жрецами. Сиддхартха отправляется молиться.

– За меня не надо, – сказал Ян, подливая себе самогона. – Не знаю, смогу ли я пережить гнев божий.

Сэм улыбнулся:

– Они не всемогущи.

– Смиренно надеюсь, что нет, – ответил тот, – но боюсь, что день этот уже не далек.

– Счастливого плавания, Ян.

По пути в Храм Брахмы князь Сиддхартха ненадолго задержался на улице Кузнецов. Спустя полчаса он вышел из лавки в сопровождении Стрейка и трех своих вассалов. Улыбаясь, будто его посетило видение грядущего, он пересек Махаратху и наконец приблизился к высокому и просторному Храму Создателя.

Не обращая внимания на взгляды толпящихся у молитвомата, он поднялся по длинной пологой лестнице; при входе в Храм его встретил верховный жрец, которого он заранее известил о своем посещении.

Сиддхартха и его люди вступили в Храм, оставили при входе свое оружие и отвесили подобающие поклоны в направлении центрального святилища, прежде чем обратиться к жрецу.

Стрейк и его спутники отступили на почтительное расстояние, когда князь вложил тяжелый кошель в сложенные руки жреца и тихо промолвил:

– Я хотел бы поговорить с Богом.

Жрец, отвечая, внимательно изучал его лицо.

– Храм открыт для всех, Князь Сиддхартха, и всякий может общаться здесь с Небесами сколько пожелает.

– Это не совсем то, что я имел в виду, – сказал Сиддхартха. – Я подумал о чем-то более личном, чем жертвоприношение и долгие литании.

– Я не вполне осознаю…

– Но ты вполне осознал вес этого кошелька, не так ли? Он наполнен серебром. Второй, который я взял с собой, наполнен золотом – его можно будет получить после. Я хочу воспользоваться местным телефоном.

– Теле?..

– Системой связи. Если бы ты, как и я, был одним из Первых, ты бы понял намек.

– Я не…

– Заверяю тебя, мой звонок не отразится неблагоприятным образом на твоем положении старосты этого Храма. Я разбираюсь в подобных вопросах, а благоразумие мое всегда было притчей во языцех среди Первых. Вызови сам Опорную Базу и наведи справки, если это тебя успокоит. Я подожду здесь, во внешних покоях. Скажи им, что Сэм хотел бы перемолвиться словечком с Тримурти. Они захотят переговорить.