Менделеева почти толком ничего и не умела. Впрочем, её пассивки говорили об обратном. Любительница смешать на ночь пару-другую ядовитых коктейльчиков имела хорошую сопротивляемость ядам. Надо будет обязательно запомнить. Ну а уж про возможность хлестать один эликсир за другим без видимых вредоносных последствий я уже имел честь лицезреть воочию. Не хотелось бы доводить её до того, чтобы она обращалась в гигантского монстра – тогда весь маскарад сразу потеряет смысл.

Пока что она одна единственная виделась мне пятым колесом – что-то мне подсказывало, что полчища крыс, коих она запросто обращала в своё орудие, нам попросту не попадутся.

Я выдохнул, когда интерфейс предложил схлопнуть окно и повиновался – не вечность же так торчать? Напоследок он предупредил, что у меня не будет возможности покинуть подземелье без последствий. Долг будет считаться невыплаченным, обещание – нарушенным. Биска, наверно, из своего небытия поглядывала на меня и потирала ручонки. Обращаться из её офицера всего лишь в игрушку, лёгкое развлечение мне хотелось меньше всего. Это сейчас, пока я не в её лапах, она относительно благожелательна – но в какую фурию обратится потом?

Даже думать не хотелось.

– Федя? Ты идешь? – Майя выглядела взволнованной, я часто заморгала глазами в ответ. Ещё мгновение назад они стояли застывшими истуканами, а теперь вновь пришли в движение. Мне казалось, что с того момента прошла целая вечность. Я качнул ей головой в ответ, сделать первый шаг показалось до бесконечного трудным.

Словно я обязательно должен был упасть.

– Ты просто… встал, когда открылись двери, – на мордашкн Алиски тоже отразилось беспокойство. Менделеева лишь тяжело дышала.

– Всё в порядке. Я лишь задумался на мгновение. Идём.

Грязь хлюпала под моими ногами. Вперёд выбился Ибрагим, тут же ответил на немой вопрос – солдат завсегда должен вышагивать впереди офицера. Иначе кто будет командовать, если он угодит в первую же попавшуюся ловушку?

Словно подчиняясь правоте его слов, девчонки поспешили меня обогнать.

Вниз вела бесконечно длинная лестница. Голодная тьма облизывалась – словно желала, чтобы мы потерялись в её чреве.

Кондратьич не доверял волшебным свечам, извлёк из своей сумки фонарь. Чиркнула спичка – старик поджёг лампадку внутри стеклянного ящика и тут же закурил свеженабитую трубку. Майка не стала лишний раз извращаться, создала огненного птенца. Этот был размерами куда меньше того, что она создавала в аду – воробей на его фоне мог бы почуять себя накачанным гигачадом.

Я вздохнул, в очередной раз вспомнив о Нэе – малышка бы была здесь очень кстати.

– Не вешай нос, барин, – подбодрил меня Кондратьич, чуть обернувшись через спину. Винтовка хлопала его прикладом по ягодицам, сам старик в руке сжимал кортик – словно ожидал скорой опасности.

– Федя, как думаешь, это зло… Что за зло может быть в этих туннелях?

Майка касалась рукой влажных, успевших позеленеть стен. Наши шаги гулким эхом разносились по округе, тишину разрывали мерно капающая с самого потолка вода.

Словно желала спросить: ну-ка, ну-ка, что ты там говорил про потоп, а?

– Не знаю, – честно признался я.

– Чудовище, – тут же нашлась Алиска. Её жёлтые глаза хищно горели в темноте – в отличии от нас ей вовсе не требовались фонари с магическими заклятьями; прекрасно видела и так.

Я ждал, что на нас ворохом бросится стая летучих мышей, но те, кажется, предпочитали места поспокойней.

Алиска не унялась и продолжила.

– Чудовище, конечно же. Раз зло – значит чудовище. Так в сказках всегда было.