Нея святой пчелой выпорхнула из дверного проема, словно клинок, ударила по глазам того, кто уже метил в меня из револьвера. Я уклонился от здоровяка с монтировкой – точно такой же тупой велес-баран, как и его бежавший собрат, только чуточку храбрее.

Настало время проверить его колени на прочность. Поддев ногой растяпу, я перехватил его руку в захват, ударил ему лбом в подбородок, вывернул руку – орудие Гордона Фримена звонко клацнуло по полу и тут же перекочевало в мои руки.

Второй поганец стискивал моего же Подбирина. Он вскрикнул, когда удар пришелся в плечо – острый гвоздодер вонзился в мягкую плоть, заставил руку обвиснуть плетью. Не желая щадить, снес ему челюсть последующим ударом – уже мертвым он рухнул через мгновение.

Нея была хорошей помощницей. Не знаю, уж из каких там особенных ангельских колдунств ее собрала Славя, но при встрече обязательно скажу ей спасибо. Если бы не эта кроха, мне бы пришлось совсем туго.

Разбойники оказались слабы, разбойники оказались трусливы. Воля к сопротивлению таяла в них с каждым моим новым ударом. Словно Джек-Потрошитель, я скашивал их одного за другим – стоная от боли, держась за изломанные конечности, они ползали по полу. Трое, узревшие участь своих собратьев, испуганно подняли руки, будто в самом деле ожидали, что я сейчас вытащу из широких штанин удостоверение Уголовного Сыска. Белые Свистки с наручниками наперевес явятся спасительными херувимами. Закуют их в кандалы и увезут куда-нибудь подальше от меня.

В голове блуждала шальная мысль: а не заделаться ли мне карателем? Ну тем самым, что с черепом на пузе и из комиксов. Думаю, у меня могло бы даже получиться.

Здравый смысл сказал, что крови на сегодня достаточно. Совесть была с ней солидарна, предлагая оставить этих нетронутыми. Они выдохнули, когда я скрылся в предыдущей комнате, но едва не запрыгнули на потолок от ужаса, стоило мне вернуться.

Их шеф был плох. Гораздо хуже, чем все они разом вместе взятые. Старый Хвост в действительности теперь напоминал разве что развалины себя былого. Они смотрели на тело поверженного вожака, дрожали от ужаса, когда я перехватил монтировку поудобней.

Жестокость, напомнил я самому себе. Внутренний демон был доволен: размолоти все в кашу, говорил он. Так, чтобы они потом месяц не прикасались к мясу!

Я отрицательно покачал головой. Жестокость – это то, что им нужно. Верно. Но ведь не стоит доходить до крайности.

Подбирин лег в руку. Крыс за моей спиной пытался спастись. Изломанная туша спешила уползти – я нагнал его буквально в два шага, наступил на хвост. Чуя, что пришел его смертный час, он развернулся, чуть приоткрыл мерзкую зубастую пасть – пуля пробила его черепушку легко и заставила успокоиться.

Он обмяк сразу же, словно нелепая плюшевая игрушка. Для верности я всадил в его тушу еще три пули. Тело вздрагивало скорее по инерции, чем страдало от боли.

Ничего не говоря, пошатываясь, я направился к выходу.

Все, что хотел сказать этим скотам, я только что сказал.

На свежем воздухе было хорошо. Ряд автомобилей стоял в ожидании своих водителей – наверняка каждый из них принадлежал местному мафиози.

Я решил, что они будут рады променять одну из машин на сохранность своих вонючих шкур. Выбрал самую неплохую – черти, сидевшие в двигателях, были благосклонны и готовы рассказать целую родословную своего транспортного средства. Они видели на мне печать Сатаны и рады были отозваться на зов. В конце концов, как не помочь бредущему среди мира людей собрату, даже если он наполовину человек?