Утроили число дозорных, спали вполглаза, то и дело замирали, напряженно вслушиваясь. К реке, сменяя друг друга, уходили поглядчики, чтобы не пропустить чужих. Хотя кто был чужим, не они ли сами?

И все же проглядели!

Когда перед опешившими людьми появился невесть откуда взявшийся старик, у большинства рты так и не закрылись, впору снизу рукой поддерживать. Первым опомнился Словен, шагнул вперед, низко склонился, коснувшись земли правой рукой, заговорил:

– Здрав будь, добрый человек.

Конечно, не ждал, что незнакомец поймет сами слова, но уж поклон-то должен?

Ничего не изменилось в лице пришельца, однако из его узких губ донеслось:

– И ты будь здрав…

То, что их поняли, да еще и ответили, потрясло сильнее, чем само нежданное появление старца!

Словен сделал жест, приглашая к костру. Старец спокойно шагнул. Сколько ни оглядывались, никого больше не заметили. Один, что ли, пришел? И не боится в одиночку идти к чужим людям. Хотя чего ему бояться, небось столько лет землю топчет, что и помирать не страшно.

Похожие мысли вихрем пронеслись в голове у каждого. Старик словно услышал их, усмехнулся:

– Кого мне бояться?

Голос скрипучий, словно потрескавшийся от старости. Но сам прямой, посох в руке вроде только для порядка. Волхв, что ли?

– Откуда ты здесь?

– Я-то? Я живу… А вот вы откуда? Тимар с вами?

Вот теперь даже Словен содрогнулся. Откуда старик знает о Тимаре?! Едва выдавил из себя:

– Здесь…

А волхв уже сам спешил на поляну. Низко поклонился пришедшему:

– Ждали тебя, Молибог.

Глаза из-под седых бровей сверкнули насмешкой:

– Ждали? А охрану для встречи выставили?

Не дело вмешиваться в разговор двух волхвов, а никто уже и не сомневался, что старик тоже волхв, одно имя чего стоило, но Словен не выдержал:

– Мы в чужих землях, как без охраны?

Постарался, чтобы слова прозвучали необидно. Старик усмехнулся:

– Да я не против. Твоя охрана меня не увидит, коли захочу пройти.

– Как?

– То мое дело. Не бойся, князь, ни тебе, ни твоим людям плохого не сделаю. И помочь смогу. До Рипейских гор далеко, стоит ли идти? Здесь, – старик обвел взглядом вокруг, – тоже жить можно и места много.

– Откуда ты знаешь, что мы ищем Рипейские горы?

– Я всю ведаю.

– А наш язык откуда знаешь?

– Я все языки знаю. С птицами говорить могу, со зверями… – Волхв вдруг посвистел, откликнулась какая-то птица, потом застрекотала сорока. – Они говорят, что спят твои дозорные сладким сном под большой сосной на берегу.

– Спят?! – взвился Словен.

– Не шуми, князь, то я их усыпил, чтоб не мешали.

– Ты колдун?

– Волхв, как и ваш Тимар, только сильнее. Оставьте нас, поговорить нужно.

Голос старика из насмешливого вдруг стал жестким, и все, даже Словен, подчинились не споря.

Князь тут же сам отправился проверить, что с дозорными. Остальные занялись своими делами, точно и не было необычного гостя.

На берегу реки под сосной и впрямь сладко посапывали обязанные зорко стеречь покой Родов! И это те, кому Словен доверял. Как надеяться после этого?! Но сколько ни пытались разбудить, ничего не получалось, вроде и не в беспамятстве люди, а просыпаться не желали. Рус, отправившийся вместе с братом, и за плечо Инежа тряс, и водой из речки поливал, и в ухо кричал, ничего не помогало.

– Зря стараешься, князь. И не кори людей, когда проснутся, их вины нет.

От неожиданного голоса старца вздрогнули оба брата. Он что, бежал за ними следом, что ли? А тот снова услышал мысли князей, усмехнулся:

– Мне бегать ни к чему, это вы землю медленно топчете… – Он вгляделся в лица братьев, кивнул, словно сам с собой соглашаясь: – Славны будете оба, каждый своей славой. Только вместе держитесь, чтобы не пропасть поодиночке. Все, что нужно, я Тимару сказал. Здесь до весны стойте, потом пойдете. Опасайтесь встреч с кудесниками, если не хотите с дороги сбиться.