– Что дальше делать станем? – спросил Чех.

Вожди голиндов и ятвягов навострили уши и Рус их не разочаровал.

– Пойдем за добычей…

Поднялся одобрительный гул.

– …К саксам. – Закончил он фразу.

Тут же стало тихо.

Рус давно хотел наведаться в это племя, ибо имелась у него из будущего просто иррациональная ненависть к этому народу. И вот появилась отличная возможность воплотить свою мечту в реальность.

«Потом бы еще англов хорошо прессануть… – невольно замечтался он. – Но это надо флот строить… А когда это будет?..»

– Зачем так далеко? – осторожно спросил один из атаманов.

– А что, много ли вы с пруссов возьмете? Сколько их осталось? А вас сколько? Удовольствуетесь парой облезлых шкурок да по полмешка зерна на человека со стаканом медовой браги с куском воска размером с палец? Не слишком ли… скромные запросы?

Вожди призадумались и вынуждены были признать, что с оставшихся западных пруссов много не возьмешь. Охочих до добра действительно много и если разделить предполагаемую добычу, то лучше вообще не ходить, рисковать ради нищей доли… оно того не стоит.

– А силенок-то у нас хватит на саксов? – спросил Лукув, походный вождь голиндов.

Его сомнения были понятны. Племя большое и воинственное и несмотря на то, что часть воинов ушла в набег на славянские земли, там еще много крепких бойцов и соберутся чтобы дать отпор вторженцам они быстро. В общем можно уйти не с добычей, а стрижеными. Так себе перспектива.

– Тем более что с пруссами все равно придется разбираться по пути к саксам, чтобы они не мешали… Потеряем время. Потеряем воинов… Какую-то армию они смогут еще собрать и при случае ударить в спину не откажутся, особенно если мы будем отягчены добычей после набега, да и потери в сражениях с саксами тоже понесем не самые малые. Может получиться так, что всю добычу заберут пруссы… да и сами мы в плен угодим, став добычей.

Вожди и атаманы недовольно загомонили от такой совсем уж несправедливой перспективы.

– Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет, – усмехнулся Рус.

– О чем ты, князь?

– Привлечем их на свою сторону. У них будет выбор: или сражаться против нас и сражаться с нами вместе против саксов. В первом случае они проиграют и не поимеют ничего кроме потерь и сожженных сел и городищ с угоном в рабство их сородичей, а во втором случае они смогут разжиться трофеями. Конечно, во втором случае они пойдут в первых рядах и тоже понесут значительные потери, но сами виноваты, не вписались бы за лютичей и не заимели бы проблем. Ну, а чтобы не взбрыкнули в самый ответственный момент, возьмем заложников.

Идея собравшимся очень понравилась. Мало того, что силы для похода на саксов в этом случае практически удваивались, ибо под принудительную мобилизацию пруссов попадет практически все боеспособное мужское население, так еще пруссы будут умирать за них.

«А понеся потери в войне с саксами, ослабнут до такого уровня, что станут не опасны и их уже можно будет поглотить без особых проблем», – подумал Рус.

Прусские вожди, потеряв самых лучших воинов в неудавшемся набеге и попытке разбить вторгнувшихся в их земли чужаков, осознавая какая участь грозит их племенам в случае дальнейшего сопротивления ведь армия вторженцев велика, и что при удаче могут получить, делали правильный выбор в пользу второго варианта. В итоге пруссы собрали еще около десяти тысяч человек и с такой армией Рус в начале октября вторгся в земли саксов.

Их конечно же ждали. Времени у саксов было много, на мобилизацию и поход ушло больше двадцати дней и они собрали армию в тридцать тысяч человек, но вот с доспехами у воинов оказалось совсем плохо и состояла их армия в основном из пехоты, лишь пара тысяч человек сидело на конях без стремян.