Двадцативесельное одномачтовое судно с одним рядом весел, с двумя гребцами на весло. По размерам можно отнести к среднему классу, примерно двадцати метров длиной и около пяти шириной. Осадка достигала полутора метров, в общем, идеальное судно для прибрежного и речного плавания.

Пованивало на галере преизрядно, несмотря на открытые весельные порты и легкий ветерок, продувающий внутреннее пространство насквозь, ведь все свои дела рабы делали прямо тут, никто их в туалет не водил. Хорошо, что палуба и борт устроены так, что отходы жизнедеятельности человека достаточно легко смыть забортной водой, чем и занимался специальный мальчишка-раб в паре со стариком, тоже рабом, что дополнительно отскабливал палубу щеткой. Палуба для этого имела легкий наклон, а в борту имелись отверстия для слива. Но все равно вонь от дерьма и мочи въелась в доски, и ничего с этим не поделать, разве что чистить доски с поташом и песком. Но этим надо было заниматься сразу, а сейчас все бесполезно. Экономил на чистоте купец.

– М-да…

Для обновленного Руса картина сорока скованных цепями рабов была, прямо скажем, не самая приятная. К убийцам и насильникам он особой жалости не испытывал, а здесь сидели и такие, но большая часть рабов была просто в свое время захвачена в набегах и продана греко-ромеям.

Вообще сначала он думал сменить рабов, хотя бы половину, на своих воинов, чтобы можно было увеличить количество бойцов на случай неприятностей военного характера, но понял, что это будет не самый лучший шаг.

Сидеть рядом с рабами – это унижение их чести. Лучше тогда совсем от рабов избавиться, но у него не хватит столько людей, чтобы заменить ими всех гребцов. Разве что дополнительно охочих людей созвать. В принципе не проблема, стоит только свистнуть, и набежит столько, что придется кастинг устраивать, но им надо что-то заплатить либо обещать долю с добычи.

Проблема в том, что с финансами у Руса обстояло не ахти, что называется, пели романсы, разве что занимать у того же отца, чего он делать не хотел, а с добычей не факт, что подвернется по пути достаточно жирная и при этом беззащитная. Целенаправленно заниматься пиратством он не собирался. Рискованное это дело, тем более что большого опыта в этом специфическом ремесле у славян сейчас нет, а посему потери окажутся чрезмерными, что также неприемлемо.

К тому же рабочие места… Их тогда в срочном порядке придется заменять, потому как заставлять своих дружинников и волонтеров грести в таком амбре – это сущее наказание. На это банально нет времени. Пан долго у жреца не задержится, максимум на три дня, и за это время надо успеть чуть ли не половину галеры перебрать. Так что рабы остаются на своих местах в полном составе (плюс шесть человек палубной команды: кормщик, рулевой и матросы на паруса), а значит, в поход идет только его дружина.

Осмотрев судно и не найдя, к чему можно придраться или что следует улучшить, все равно в морском деле он ничего не понимал (про косой парус только слышал, а как это все должно выглядеть, не представлял, и нет времени переделывать, даже если бы знал), Рус решил также заняться своей амуницией. А то память о ней – это одно, а вот свежий взгляд – другое.

Итак, кольчуга из крупных клепаных колец, классическая лорика хамата, только без воротника-гюйса, каким дополнительно прикрывались римские легионеры. По сути, кольчужная футболка до середины бедер, руки от середины плеча оставались без защиты, даже поручей не имелось. С этим требовалось что-то делать. Прежний Рус относился к защите наплевательски, а вот перерожденному не хотелось получать раны, даже малые, не говоря уже о серьезных. Тем более что его уровень владения оружием после всего того, что с ним произошло, оставался под вопросом, что он также собирался вскоре это прояснить.