Дни побежали незаметно, я целиком посвятил себя учебе. Общаться с новыми знакомыми, к которым я отнес и Истамирэля (лично я его знаю недавно), удавалось только во время приемов пищи. Болтали, что называется, ни о чем. Каждый рассказал о своей жизни до академии, потом о жизни в ее стенах. Выяснилось, что они втроем встречаются еще и по вечерам, собираясь то в холле, то у кого-то в комнате для игры в сирн. Как я понял, это что-то вроде нашей «Монополии». Тилиэль быстро избавился от всех своих прихлебателей. Вернее, он проводит все свободное время в нашем обществе.

Про себя удивился тому, что эта парочка приняла Виоэль. Общаются с ней на равных, по крайней мере, при мне. Скорее всего, и не при мне тоже, поскольку она чувствует себя совершенно свободно, раскованно. Ей очень интересно слушать про высший свет, про всякие события, происходящие в нем, разговоры о которых регулярно циркулируют среди дворянства. Но толком никто ничего не знает – все остается на уровне слухов, сплетен и домыслов. А тут аж трое представителей из того круга, путь в который для рядового дворянина заказан.

Для себя открыл, что тяга к знаниям в области магии во мне гораздо сильнее, чем я выказывал, обучаясь на Земле на инженера. Здесь гораздо интереснее, хотя учеба даже интенсивнее и сложнее. Многое для меня непривычно, антинаучно, так скажем.

По поводу выходных. Их здесь нет! Есть только каникулы раз в полсезона (сезоны здесь подразделяются по временам года, то есть зимний, осенний и т. д.) продолжительностью в одну декаду. И большие каникулы между учебными сезонами, длящиеся четыре декады.

Декады через четыре после начала учебного сезона, во время обеда, мы, как повелось, болтали, обсуждая последнюю новость в академии. Водники с третьего цикла, пытаясь опробовать новое заклинание, составленное ими же втайне от преподавателя, что-то сделали не так. В итоге четверо студиозов оказались в лазарете, лаборатории причинен значительный материальный ущерб. Пока это на уровне слухов, но уже объявлено о сборе всего состава академии во дворе после обеда. Выступать будет сам ректор. Об этом с моей учебной группой поделился преподаватель на последнем занятии по основам целительства.

Во время обсуждения я заметил, что Виоэль сидит мрачная, без настроения, медленно ковыряясь у себя в тарелке. При разговоре произнесла от силы три-четыре общие фразы.

– Что-то случилось? – как бы между делом поинтересовался я.

Молчит, продолжая поиски неизвестно чего у себя в тарелке. Наклонился к ней и слегка коснулся плечика.

– А? Что? – встрепенулась Виоэль.

– Не спи, зима приснится. Замерзнешь.

– Какая зима? Почему замерзну? – хлопает глазами.

Истамирэль и Тилиэль замолчали и обратили на нас внимание.

– Что случилось, спрашиваю.

– Да так, ничего, – не хочет рассказывать.

– Да уж я вижу, что ничего. Вся потерянная сидишь, – посмотрел ей в глаза, вернее постарался, свои-то она от тарелки не поднимает.

– Со мной никто не общается. Все перестали, – наконец подняла глаза и грустным таким взглядом печального теленка обвела нашу троицу.

– Как это никто не общается? – не понял Истамирэль. – А мы?

– Вы не в счет. Со мной перестали общаться в группе. Даже те девчонки, которых я считала своими подругами, только здороваются со мной, – у Виоэль в глазах заблестели слезы, – а на самом деле избегают моего общества. Я же вижу. Все такие предельно вежливые, аж противно.

– И почему это произошло? – недоуменно спросил Тилиэль.

Виоэль молчит. Для меня все ясно. Постараюсь ответить за нее.