Сгребающий землю голем подцепил ковшом-ладонью кусок разнесенного на осколки собрата… и принялся трамбовать его в насыпь.

- Отличная работа! – резко бросил прячущийся в тени «пан».

- А то! – залегший за насыпью Иван, поднялся, картузом обмахнул испачканные землей штаны.

– Так и продолжайте! – заложив руки за спину, «пан» зашагал вдоль насыпи – как хозяин вдоль поля перед посевом, прикидывая, сколько понадобится зерна и работников.

Иван кивнул и снова полез в сундук.

- Теперь до тех тащить? – деловито поинтересовался второй бандит в полицейской форме и кивнул на трамбующих насыпь големов.

- Вас услышат! – опираясь кулаками об землю, прохрипел инженер Пахомов. – Сюда прискачет… полиция…

Почему-то на этих словах бандиты захохотали.

- Взрывы услышат! – в отчаянии повторил Пахомов.

- А и услышат… - процедил тощий мазурик, лениво похлопывая дубинкой по ладони. – Так не удивятся – у вас на чугунке вечно щось грохочет! А решат проверить – так не раньше утра! Хотя так-то правый ты, путеец! Вот что значит образоватый! – тощий одобрительно похлопал Пахомова дубинкой по отбитому плечу, заставив инженера взвыть от боли. – До утра нам возиться не с руки. Эй, ты… Сколько тут твоих кукол, а? Семь? Восемь? – он обернулся к каббалисту. – Что уставился? Жирдяй, пусти его! – Жирдяй отпустил, и тощий палкой подцепил каббалиста под подбородок, заставляя поднять голову. – Зови всех, как ты там их зовешь! Пущай сюда свои глиняные зады тащут!

- Вы знаете, чего это стоит – голема сделать? Сколько расчетов… - прохрипел каббалист.

Тощий ткнул его палкой в грудь.

- Ты не о куклах своих, ты о себе думай! – со зловещей ласковостью процедил он. - Делай, что тебе говорят, не то… - он снова замахнулся дубинкой.

Каббалист отпрянул, покосился на лежащего Карташова, стоящего на коленях Пахомова и хмуро буркнул:

- Меня-то не бейте!

- Не бееейтеее? – издевательски протянул тощий. – А якщо вдарю? Что ты мне сделаешь?

И… Бац! Бац! Палка прошлась каббалисту по плечам, заставив его обхватить себя руками и присесть от боли.

- Я говорю: до крови не бейте! – выкрикнул он, вскидывая голову и требовательно глядя своему мучителю в лицо.

- Командовать вздумал? Я тебе что, навроде глиняных кукол? – тощий зло прищурился…

- Эй-эй! – вскинулся Шнырь. - Пан говорил, чтоб пока с истуканами не покончим, жида не трогали!

- Пана и послухать можно, а христопродавцы всякие мне тут указывать не будут! – рявкнул тощий и… дубинка с силой врезалась каббалисту в нос.

В подставленные ладони хлынула кровь.

Каббалист улыбнулся – треснувшие стекла пенсне зло и остро сверкнули в свете фонаря. И выплеснул кровь из ладоней на землю.

И наступила тишина.

Звуки стройки смолкли.

Сгребающий землю голем остановился… выпрямился… и повернулся к людям на насыпи. Тусклые огоньки в его пустых глазницах начали разгораться… и вспыхнули кострами багрово-алого пламени!

Недостроенная насыпь задрожала, будто по ней уже ехал поезд!

Загрохотал топот тяжелых ног… и пары пламенеющих глаз ринулись со всех сторон!

Самыми сообразительными оказались Петр и его охранник в мундире городового. Они кубарем скатились с насыпи и кинулись бежать.

Пахомова обдало теплым воздухом – голем пронесся мимо. Петр обернулся… Заквохтал, как квохчет курица, когда неумелая хозяйка уже прижала ее к колоде и заносит нож. Споткнулся на бегу и скорчился, закрывая голову руками и непрестанно вопя. Банг! Громадная ножища просто вдавила его в землю. Еще мгновение он шевелился, потом дернулся и затих. Вокруг медленно расплывалось кровавое пятно.