– Мы попали в аварию, – сказал Вурда. – Пожалуйста, помогите.

Фельдшер взглянула на него, было заметно, что подавила в себе желание побежать без оглядки. Здоровый мужчина, с изрисованной кожей, покрытый кровью, явно не своей, не мог не пугать.

– Хорошо, конечно поможем, – быстро сказала она. – Но вы должны выйти. На каком она сроке?

– Семь месяцев.

– Всё, теперь выходите.

Дверь перед носом оборотня захлопнули стремительно.

– Доктор, – позвала Ольга.

Фельдшер и санитарка шёпотом обсуждали, как добраться до телефона и вызвать милицию.

– У вас не получится, – сказала Ольга.

Женщины замолчали, а девушка схватилась за кресло от схватки, выдохнула:

– Мы уйдём, как только я рожу.

Фельдшер, наконец, совладала с эмоциями.

– Кто с вами? Что это за человек?

– Это не человек, – покачала головой Ольга. – И не советую выяснять, ой…

В коридоре раздались голоса.

– И выходить! Тоже! Не! Советую! – отчеканила Ольга, грозно взглянув на санитарку, которая побежала было посмотреть, кто ещё пришёл. – Если жить хотите, оставайтесь со мной, ой…

Оборотни ждали Вурду у входа в здание акушерского пункта.

– Окон сколько там? – Северсвет кивнул на родильную палату, когда оборотень подошёл.

– Два, – ответил Вурда.

– И значит, всего пять, – посчитал лаюна. – Дверь мы сможем закрыть. Там железная рама и сама дверь стальная.

– Мало, – покачал головой оборотень.

– Но хоть что-то, – хмыкнул Северсвет. – Выход со второго этажа один, есть решётка, тоже закроем. Но вот первый этаж. Решётки только на двух окнах – вахтёрской комнаты и склада. Три окна по одной стороне полностью открыты для атаки.

– Значит, там и встанем, – кивнул Вурда. – Ты внутри останься, на случай, если прорвутся через нас.

Встречать «гостей» оборотни вышли вчетвером. За фельдшерским пунктом открывалось заснеженное поле, и ночное небо с яркой луной. Здание располагалось на самом краю деревни, и по всей улице за ним горело всего три фонаря. Стояла тишина.

Оборотни встали у окон.

Вурда заглянул через них в родильную комнату. Там стонала Ольга, и покрикивала на женщин:

– Большой ребёнок, знаю! Ой! Да, дышу, дышу!

На подоконник опустился ястреб с синим взглядом, оглядел оборотней.

– Может, зря засаду не делаем, – сказал один из них.

– А не поможет, – покачал головой Вурда. – Эта группа по нашему следу шла, значит, знают сколько нас.

Он всмотрелся в тихое поле, усмехнулся:

– Да и сами вон не скрываются.

Шесть тёмных пятен вдалеке прорисовались в фигуры волков. Двое отделились от остальных, направились по кругу, чтобы осмотреть здание и подступы к нему, а четвёрка прямиком к оборотням у окон.

Подойдя, в людей превращаться не стали. Потом обратно звериное тело принять секунды две-три понадобится, а для боя это плохо.

– Что ж вы за дитём-то гонитесь? – спросил Вурда. – Неужели мало крови на сегодня?

Старший группы усмехнулся, показав клыки:

– Дитё вырастет, ворлак. И род Рилевских дальше пойдёт. А я клятву дал на крови, что пока последний из них не сгинет, убивать их не перестану.

Вурда тяжело вздохнул.

– Как зовут тебя? – спросил он. – Из какого ты клана?

– Хар, – назвал оборотень своё имя. – А клан мой ты не знаешь, потому что он погиб на Рилевских землях.

– Так не надо было на них приходить, – сказал Вурда. – За что мстишь? За то, что предки твои убивать пришли, а Рилевичи им этого не позволили?

Хар оскалился:

– А могли бы и сдаться нашему повелителю. Жизней сберегли бы тысячи и сами не полегли бы.

– Мёртв твой повелитель, – произнёс Вурда. – А вы всё ему служите.

Навийский оборотень засмеялся:

– Был бы мёртв, его кровь в реках Навии не текла бы.