Тут он поднял палец. Точнее, ткнул им в крышу машины, не рассчитав силы.

– Представь себе поведение твоего недоброжелателя: он заказывает триаде нападение на тебя, но не уверен, что у них получится, и предусмотрительно блокирует возможность получения информации о себе через минцев. Кто, скажи мне, так делает? Тот, у кого цель – не убить.

Тут он взял паузу и пристально на меня посмотрел, явно наблюдая за реакцией. Ну, пусть полюбуется, Шерлок благовещенский! Про то, что меня хотели припугнуть москвичи, я уже знал.

– Допустим, – подбодрил я его. – Допустим, меня не хотели убивать, а только надавить. Где-то я узнал больше, чем заказчику хотелось. При моем положении, как ты понимаешь, это неудивительно. Но могло быть и по-другому. Я что-то узнал, недоброжелатель запаниковал и кинулся с заказом к триаде.

– Предусмотрев возможность того, что выживешь и придешь к Вите за информацией?

– Почему нет? Если это китаец, в смысле минец, он мог знать о кодексе триады.

– Ну да, ну да, – по-старушечьи покачал головой Самойлов. – Слушай, а давай одну версию проверим? Только ты делай как я скажу, ладно? Я ничего объяснять не буду, а то Витя нас раскусит. Просто подыграй мне.

И, не дожидаясь моего ответа, выскочил из машины.

Витя по-прежнему стоял за прилавком. Увидев нас, он радостно оскалился и вскричал:

– Решил покупай жене кольцо? Хорошая скидка дам!

Вот теперь я был абсолютно уверен, что китаец паясничал, а на самом деле по-русски говорил не хуже меня. Не знаю, почему появилась такая уверенность, я словно бы прочитал его. Не мысли, а его самого. Или вспомнил? Сорокапятилетнего мужчину, которого на самом деле зовут Гуань Пэнь, женатого, имеющего взрослую дочь…

«Что это? – тут же возопила часть меня в страхе. – Откуда я это знаю?» – «Заткнись! Отголоски памяти владельца тела!» – быстренько выдала заключение другая моя часть.

Я, наблюдавший за этим коротким спором откуда-то сверху, сразу же согласился с версией всплеска памяти. Очень логичной и все объясняющей. Согласился официально и тоже призвал к порядку паникера. Но на самом деле сделал это без уверенности.

– Нет, продолжить наш разговор, Витя, – жестко пресек кривляния китайца Глеб.

– О чем? – удивился тот. – Мы все сказать!

– Не все. Мой друг подтверждает снятие запрета на информацию и не имеет финансовых претензий.

«Что?»

Китаец взглянул на меня вопросительно. Он ждал моего ответа.

– Н-н… Да. – Да гори оно все огнем! Что еще за игры? Я потом из этого Глеба всю душу выну! – Я подтверждаю.

– А я принимаю, – чуть поклонился Витя. – Прошу вас пройти в кабинет. Моя дочь приготовит чай.

Он толкнул дверь в стене и приглашающе повел рукой. Говорил он совсем без акцента.

– Это что значит, Глеб? – спросил я, уже зная, каким будет ответ.

– Ты и есть заказчик, – ответил Самойлов, глядя на меня с интересом исследователя царства насекомых. – Пойдем послушаем, на кой ляд тебе это понадобилось.

За дверью оказалась небольшая комната, служившая хозяину и складом, и местом для отдыха. Одна из стен была полностью занята стеллажами с разноцветными коробками – надо полагать, с украшениями. В центре помещения стоял круглый стол, за которым сидела юная китаянка, занятая шитьем.

– Моя дочь Сюин, – представил ее Витя.

Девушка тут же вскочила и поклонилась. Симпатичная дочка у посредника китайской мафии.

Глеб, удивив меня, поклонился девушке в ответ и, обращаясь к Гуань Пэнь, произнес:

– Она действительно прелестный цветок. Со времени нашей последней встречи девочка просто расцвела.

Витя кивнул, принимая похвалу. Было видно, что ему очень приятен комплимент, адресованный дочери. А Глеб-то у нас дипломат! Никогда бы не подумал!