– А вы в курсе, что девятнадцатый век уже давно закончился? – сжал я кулаки. – Какая беда, спрашиваете?! Ну вот меня, к примеру, сегодня чуть не убили авиационной бомбой. То есть, убить пытался кто-то, кто имеет к таким бомбам доступ. И если у него есть доступ к бомбе – может, у него есть доступ и к самолёту? А если так – то что мешает этому кому-то разбомбить тот самый Зимний дворец?!

Больше всего меня бесило то, что Витман совершенно не выглядел обескураженным. Наоборот, он, казалось, смотрел на меня со всевозрастающим любопытством.

– Вот не ошибся я в вас, – неожиданно весело сказал он. – Нисколечко не ошибся! Правда ваша, Константин Александрович. Не всё мы успеваем. И нужны нам, откровенно признаюсь, свежие глаза и свежие головы, не забитые бюрократией. Я потому и дочь свою ангажировал, несмотря на её юный возраст. Коллеги меня поначалу, мягко говоря, не поняли, но теперь помалкивают… А вам покойный Белозеров дал весьма лестную характеристику.

– Вот как? – Я не сумел сдержать удивление.

– Истинно так. Он утверждал, что вы, милейший Константин Александрович, уж простите за точность цитаты – сам дьявол. Белозеров в буквальном смысле слова бился в истерике. Не понимал, каким образом вы – мальчишка! – сумели мало того, что противостоять магу четырнадцатого уровня, да ещё и раскрыть его, как руководителя кружка. Меня, признаться, также весьма заинтересовали ваши способности. С профессиональной, так сказать, точки зрения…

Вот оно что. Сейчас мы, похоже, перейдём наконец к сути дела.

– Польщен, – кивнул я. – Но меня интересует один вопрос. И хотелось бы, чтобы вы на него ответили.

– Весь – внимание, – улыбнулся Витман.

– Скажите. Вот, Белозеров – белый маг довольно высокого уровня. Взрослый, неглупый человек. Он видел, что его жемчужина темнеет. И, в отличие от бестолкового мальчишки Рабиндраната, прекрасно понимал, чем ему это грозит. Иллюзий относительно того, что в жемчужине таким образом возникнет баланс чёрного и белого, у него не было. Всё, к чему он в итоге придёт – жемчужина потемнеет полностью. Но, тем не менее – Белозеров не останавливался. Продолжал свою… гхм, деятельность. Почему?

Витман в задумчивости почесал подбородок.

– Признаться, не ожидал такого вопроса от человека вашего возраста. Могу узнать, почему вы задаёте его мне?

– А кому мне ещё его задать, если не вам? Человеку, который в силу своей профессии ежедневно сталкивается с подлостью и обманом?

– Что ж, резонно… Честно говоря, я и сам много об этом думал. И пришел к очень простому выводу. Поддаваться черноте – приятно. – Витман уставился мне в глаза. – Признайтесь, Константин Александрович. Ведь так?

– Так.

– Что и требовалось доказать… Видите ли. Подавляющее большинство белых магов – это люди, подобные вашему уважаемому дедушке. Они органически не способны обмануть, предать, поступить против чести. Истинное удовольствие они получают от созидания – будь то открытие сельской школы или защита осажденной крепости, неважно. Однако время от времени среди белых магов встречаются люди… скажем так, не идеальные. Условно говоря, если бы вашему дедушке предложили покрыть долги вашего отца в обмен на жизнь шестнадцатилетнего мальчишки, от предлагающего мокрого места не осталось бы. И, заметьте, жемчужина вашего дедушки от такого поступка стала бы только светлее. А Белозеров – человек, в душе которого тьма уже жила. Образно говоря, то, что случилось, всего лишь подтолкнуло камень, который уже лежал на краю обрыва… Я ответил на ваш вопрос?

– Пожалуй, – задумчиво кивнул я.